Политическая борьба в годы правления Елены Глинской (1533–1538 гг.)

Иван Яганов, как считал С. М. Соловьев, был посажен в тюрьму за ложный донос. Отсюда история делает вывод, что это наказание за донос показывает, насколько правительство не было расположено верить всякому слуху «относительно удельных князей и что если оно решилось заключить Юрия, то имело на это основания». Советский историк И. И. Смирнов развил эту мысль С. М. Соловьева до логического завершения: «Поведение самого Юрия (которого пришлось приводить к присяге Ивану "заперши"), и действия его доверенных лиц, и поведение Шуйских с очевидностью указывали на готовящийся мятеж (если даже не придавать значения рассказу летописи о том, что планы мятежников были выданы самим Андреем Шуйским). Это заставило правительство принять решительные меры против заговорщиков»[278].

С. Б. Веселовский писал о двусмысленности в поведении удельного князя Юрия. При этом он отмечал: «Не одной великой княгине Елене, а всему московскому боярству следует приписать то, что князь Юрий непосредственно после смерти великого князя был посажен в тюрьму и умер "нужной смертью", а его удел как выморочный был присоединён к великому княжению»[279]. Мнения историков, как видно, разошлись. С. М. Каштанов считает правдоподобным сообщение Никоновской летописи о попытках А. М. Шуйского возвести Юрия на престол. По мнению Каштанова, Юрий строил планы по захвату престола и очень надеялся на скорейшую смерть великого князя[280]. Несколько иную позицию занимал А. А. Зимин, который считал, что «подавляющее большинство представителей боярской знати стремилось предотвратить сепаратистские тенденции, обнаруживающиеся в политике старицкого и дмитровского князей»[281]. Ещё С. М. Соловьев, а вслед за ним и Тихомиров обращали внимание на важный фактор, который необходимо учитывать при анализе событий «поимания» Юрия — краткость, быстрота, моментальность произошедшего[282]. Обе летописи сообщают, что арест А. М. Шуйского произошёл 11 декабря. По Вологодско-Пермской летописи, князя Юрия арестовали 12 декабря[283]. Некоторые источники отодвигают дату ареста Юрия на 9-й и 10-й день после смерти великого князя[284]. Однако вероятнее всего официальная датировка ареста дмитровского князя (11 декабря)[285].

А. М. Шуйский мог явиться в Москву сразу после смерти Василия, т. е. 4–5 декабря. О близкой кончине великого князя многие догадывались. Его болезнь, начавшаяся осенью на Волоке, уже тогда не оставляла почти никаких надежд. В. В. и И. В. Шуйские могли заблаговременно предупредить об этом своих сородичей и заранее договориться об их помиловании. Этот фактор необходимо учитывать при анализе событий[286].

Как уже указывалось, вторая опала на князей Шуйских произошла, вероятно, в марте-апреле 1533 г. Шуйские оказались в опале при Василии, а освобождены были по «печалованию» митрополита, бояр сразу же после смерти великого князя. Отъезд князей Шуйских произошёл в марте-апреле 1533 г., поэтому взятие поручной записи с князей Шуйских в 1528 г. не имеет отношения к этим событиям. Однако и здесь есть свои неувязки. Если бы отъезд князей Шуйских к Юрию состоялся в 1533 г., то в числе опальных наверняка был бы и сам Юрий. Этого, как известно, не произошло.

Не исключено также, что сам по себе отъезд не имел отношения к переходу князей Шуйских на службу к удельному князю. Как по Летописцу начала царства, так и по Воскресенской летописи, возможный отъезд А. М. Шуйского на службу к дмитровскому князю рассматривается через призму борьбы Юрия с наследником за власть и престол. Расчёт прост: бояре и дворяне великого князя переходят служить к Юрию, это подрывает силу великокняжеской власти; Юрий, став великим князем, жалует в первую очередь тех, кто перешёл к нему на службу в самом начале борьбы за власть. Именно в таком ключе Летописец передаёт речь А. М. Шуйского, обращённую к брату: «А здесе нам служить, и нам не выслужити, князь великий еще молод, а се слова носятся про князя Юрья. И только будет князь Юрьи на государьстве, а мы к нему ранее отъедем, и мы у него тем выслужим»[287]. В данном случае не важно, был этот разговор между братьями или нет. Для нас имеет значение другое — сознание современников, что такой вариант перехода на службу к Юрию мог быть выгодным для феодалов. Иной была политическая ситуация весной 1533 г. Никто ещё не мог знать, что осенью великий князь тяжело заболеет, а в декабре умрёт. Ничто не предвещало новой вспышки династического кризиса. Именно поэтому мне кажется сомнительным факт реального отъезда князей Шуйских к Юрию в 1533 г. Хотя официального запрещения переходить на службу к удельному князю не было и в докончании 1531 г. между Василием и Юрием, формально разрешался этот переход: «А бояром, и детем боярским, и слугам промеж нас вольным воля», такой отъезд был не только не выгодным для феодалов, но и опасным. Возможно, это был просто служебный визит в Дмитров, использованный врагами Шуйских для того, чтобы обвинить их в «отъезде».