Политическая экология

Перелеском-лесом, по пыли по полю старую дорогу лупят сапоги,

За попутным ветром, за далёкой долей гонят барабаны серые полки…
Им судьба сулила дальнюю дорогу, хлопоты пиковые, бубновый интерес,
Их судьба крестила на чужих порогах, дождичком свинцовым в спину, под обрез…
…
Отче Наш и с Богом! Далека дорога, тяжелы приклады, головы легки.

«Перелеском-лесом…»

Леонид Сергеев

Текущие и перспективные биосферные войны

Иссякающие на глазах ресурсы биосферы вызывают естественное напряжение. По существу, биосферные катастрофы уже произошли в Сомали, во многих других странах Африки, в Таджикистане, Киргизии и др.

Черты всех этих катастроф – рост населения опережает рост продуктов питания и потребления.

В Сомали с 1974-го по 2005 гг. население выросло в 2,2 раза – с трех миллионов до шести миллионов восьмисот тысяч. Производство продуктов питания выросло меньше, чем в полтора раза. Прессинг на биосферу привел к тому, что истощенная земля перестала плодоносить. Дикая природа тоже устрашающе обеднела. В 1960-е гг. зебры, антилопы, буйволы, жирафы встречались почти везде, а в более влажных районах – слоны и носороги. К концу 1970-х гг. встретить дикое животное в Сомали труднее, чем в Германии: слишком много голодных людей получили в руки автоматы и карабины.

С 1970-х гг. стало обычным, что грузовики с сомалийскими солдатами прорывались через границу в Эфиопию или в Кению, охотились буквально на любых животных – в том числе, и в заповедниках. Просто врывались в заповедник, убивали любое крупное животное и тут же жадно поедали его.

Они охотились и на домашних животных, бывали даже случаи поедания людей (при том, что традиции людоедства у сомалийцев никогда не было – они нерадивые, но мусульмане).

Армия Кении настигала браконьеров и расстреливала из пулеметов, не вступая в переговоры. Стреляли и по тем, кто бежал навстречу кенийским солдатам с поднятыми руками голодные сомалийцы в Кении не нужны.

В 1977–1978 гг. Сомали воевало с Эфиопией, пытаясь отбить у нее провинцию Огаден. Проиграло. А больше миллиона человек (почти шестая часть её населения) вынуждены были бежать из пограничной зоны.

Правительство Сомали много раз морочило голову и США, и СССР, склоняясь то к капитализму, то к социализму и неизменно получая деньги и продовольствие.

Кочевники традиционно разделяются на кланы.

Кланы и раньше жили не особенно дружно. Теперь они стали вооружаться и к тому же «прихватизировать» армию. В армии хоть как-то, но кормили, да к тому же давали оружие и самые настоящие башмаки.

Из-за продовольствия кланы опять конфликтовали, шли в ход пулеметы и пушки, а в «Национальной географии» и других журналах Севера появлялись фото-графин: живые скелетики лет 4-5, еще живые скелетики грудного возраста на руках скелетов-матерей, целые семьи скелетов – еще живых и уже мертвых.

После свержения президента Мухаммеда Спада Барре Сомали окончательно погрузилась в голодный хаос и безвластие. Сомалийцы так охотно идут в пираты не потому, что начитались о подвигах «флибустьеров дальнего синего моря», Роберта Луиса Стивенсона или Рафаэля Сабатини. Они вообще, как правило, читать не умеют – ни на каком языке. В пираты эти крестьянские парни пошли потому, что иначе рисковали умереть с голоду – и не в переносном смысле слова.

Международная мафия, стоящая за действиями пиратов, поступает даже гуманно, давая возможность заработать хоть что-то.

Лаже если из богатых стран начнут ввозить столько продовольствия, что хватит всем, его разворуют, и основная часть населения все равно будет голодать.

Кровавый голодный хаос в Сомали неизбежно будет продолжаться до тех пор, пока:

• население не истребит себя настолько, что его остаткам будет хватать продовольствия;

• население не разбежится в приграничные государства;

• не начнется подъем производства – и прежде всего продуктов питания.

В Таджикистане с 1959 г. производство продуктов питания выросло в два раза, а население в три. С 1 981 000 до 6 127 500 человек (на 20 января 2000 г.). После распада СССР, вызванного им социально-экономического кризиса и разрыва хозяйственных связей рывком упала продуктивность сельского хозяйства, начался обвальный рост цен на продукты питания. На этом фоне вспыхнула гражданская война между Народным фронтом – сторонниками светского государства (кланы Худжанда и Хатлона) и Объединенной таджикской оппозицией – коалицией исламистов (выходцев из районов Гарма) и «демократов» (из Горного Бадахшана).