Политическая экономия рантье

Переходим теперь к другому пункту теории. «Der Korn und Mittelpunkt der Zinstheorie» («ядро и центр теории прибыли») заключается в указании Бёма на недооценку будущих благ по сравнению с настоящими. Знаменитый дикарь В. Рошера за данные взаймы 90 рыб даёт через месяц 180 и имеет ещё почтенный остаток в 720 рыб^[273]. Таким образом, он оценивает «настоящих» 90 рыб выше, чем 180 «будущих». То же самое происходит приблизительно и в современном обществе. «Только — говорит Бём-Баверк — разница в ценности будет не так велика». Но чем же, вообще, определяется величина этой разницы? На последний вопрос Бём-Баверк отвечает: «она больше всего для тех людей, которые едва сводят концы с концами… эта разница меньше… для людей, которые владеют всё же некоторым запасом благ»^[274]. А так как подобных людей очень много («eine ausserordentlich lange Reihe von Lohnarbeitern»), и так как благодаря их «числовому перевесу», цена на настоящие блага слагается таким образом, что в результате субъективных оценок получается некоторый лаж, образующий прибыль^[275], то ясно следующее обстоятельство: даже, если признать за одну из посредствующих причин образования прибыли переоценку настоящих благ по сравнению с будущими, всё же в основе этого «факта» лежало бы различие в имущественном положении различных классов. «Разница в оценке» даже и здесь обязательно предполагает «разницу социальную»^[276]. Однако, Бём-Баверк всячески старается вытравить мысль о социальных основаниях прибыли. «Конечно, — говорит он, — может случиться, что кроме развитых в тексте оснований дешёвой по видимости закупки (закупки труда. Н. Б.) действуют в отдельных случаях также и другие основания действительно ненормально дешёвой закупки; напр., ловкое использование благоприятной конъюнктуры, ростовщическое угнетение продавца, в особенности рабочего» и т. д.^[277]. Но это все следует рассматривать — продолжает Бём — как ненормальные случаи; получаемый здесь доход есть «Extragewinn», который следует отличать от разбираемой основной категории дохода; он вытекает из других причин и имеет другое социально-политическое значение. Однако, при внимательном рассмотрении, видно, что никаких принципиальных отличий здесь не имеется. И там, и тут «прибыль» или «процент» получается из обмена настоящих благ на будущие, из покупки труда; и там и здесь играет роль переоценка настоящих благ по сравнению с будущими; и там, и здесь эта переоценка обусловлена социальной позицией продавцов и покупателей; «использование благоприятной конъюнктуры» никаким отличительным признаком быть, ясное дело, не может, равно как — в данном случае — «ростовщическое угнетение продавца»; ибо всегда капиталисты стремятся к использованию конъюнктуры, которая всегда слагается «благоприятно» для них и «неблагоприятно» для рабочих; с другой стороны, совершенно неизвестно, что считать «ростовщическим» и что «неростовщическим» угнетением; экономических оснований, как мы видим, для этого нет никаких; почему в одном случае покупку труда нужно считать «дешёвой» лишь «по видимости», а в другом — «действительно», остаётся совершенно неясным; в случае «ростовщического угнетения» по теории Бёма дело происходит точно так же, как и в «нормальном» процессе получения прибыли; разница только та, что в первом случае рабочий переоценивает настоящие блага, скажем, на 15% по сравнению с будущими, а во втором случае — лишь на 10 или на 5; никакой принципиальной разницы нет. И если Бём-Баверк утверждает, что «социальная категория» не при чём в его «нормальных случаях», то, отказываясь от этого положения при объяснении «ненормальных отклонений», он обнаруживает лишь свою собственную непоследовательность; но, с другой стороны, он руководствуется при этом верным инстинктом: ибо признать отсутствие социального давления даже в «ненормальных случаях» — это значило бы привести самым явным образом всю теорию ad absurdum.