Политическая экономия рантье

Обратимся к разбору этой «причины». Прежде всего следует отметить, что вообще подобная постановка вопроса ограничена исторически. А именно, она возможна лишь для менового хозяйства и абсолютно немыслима для всех видов хозяйства натурального. И при том последнее положение годится не только по отношению к плохо сохраняемым продуктам, но — как правильно замечают Pierson и Bortkiewitcz — и по отношению к другим. «Тот, кому даны были бы в распоряжение такие количества угля, вина и т. д., которые нужны ему в продолжение всей его жизни, весьма бы поблагодарил за это — замечает при обсуждении бём-баверковской теории Пирсон, который, впрочем, в существенном разделяет эту теорию. С деньгами, во всяком случае, дело другое»^[285].

Далее. Мы видели, что переоценка настоящих благ по сравнению с будущими вытекает, по Бём-Баверку, в значительной степени благодаря тому, что настоящее благо может удовлетворять и более важные будущие потребности, от которых оно и заимствует свою ценность. Пусть у нас имеется субъект, относительно хорошо обеспеченный в настоящем и не рассчитывающий на такое же будущее. 10 гульденов, которые имеются у него сейчас, удовлетворяют теперь потребность в 100 единиц; так как в будущем гульденов у нашего субъекта будет меньше, то ценность этих 10 гульденов повысится, скажем, до 150. Из этого можно было бы заключить, что будущие 10 гульденов ценятся нашим субъектом выше, чем настоящие 10 гульденов. Однако, Бём, как мы видели, выводит иное заключение. А именно, так как настоящие 10 гульденов — говорит он — могут быть сохраняемы и употребляемы и для будущего, то они уже в настоящем имеют ценность будущих гульденов. Таким образом, здесь будущая ценность проецируется в настоящее время. Эта предпосылка — возможность перенесения ценности будущего блага на благо настоящее — противоречит, на наш взгляд, основной мысли Бём-Баверка о происхождении прибыли. В самом деле, приложим рассуждение Бёма к средствам производства. Всякое средство производства — будь то машина или труд — можно рассматривать двояко: и как будущее благо, и как благо настоящее (последнее постольку, поскольку имеется возможность реализации ценности уже и в настоящем, а также наличность вещной формы, напр., машины etc.). Мы можем реализовать ценность данного средства производства в настоящем — продать его и выручить, скажем, 100 единиц ценности; мы можем пустить его в производственный процесс и по истечении определённого времени выручить 150 единиц ценности. Таким образом, будущая ценность средства производства равна 150, настоящая его ценность — 100. Если теперь предположить, как это делает Бём-Баверк, возможность оценки настоящих благ по их будущей ценности, то ясно, что как раз по отношению к средствам производства подобное предположение недопустимо, ибо тогда исчезла бы разница между тем, что капиталист платит сам, и тем, что он выручает, исчез бы «лаж», который, по Бёму, является причиной прибыли. Ошибка Бёма заключается в том, что он исключает для будущего блага возможность настоящего употребления^[286]. Конечно, воображаемые «будущие блага» не могут реализовать своей ценности в настоящем. Но как раз средства производства, существующие уже в настоящем в своей материальной сущности, не подходят под категорию «воображаемых гульденов». Одно из двух: или настоящие блага не могут заимствовать своей ценности от будущей пользы (в пределах разбираемой нами первой причины, конечно) — тогда нет места факту переоценки настоящих благ, ибо отпадает равенство оценок настоящих и будущих благ; или же настоящие блага могут заимствовать свою ценность от будущей пользы — тогда неоткуда взяться прибыли (опять-таки пока в пределах «первого случая»). И в том, и в другом случае результат для Бём-Баверка получается неутешительный.

Взглянем теперь на дело с точки зрения современной капиталистической действительности, т. е. с точки зрения капиталистов и рабочих. Начнём с рабочих. Последние продают свой товар — труд, который покупается капиталистом в качестве средства производства, т. е. будущего блага, в обмен на «настоящие» гульдены. Рабочий «соглашается» продавать свой труд (будущее благо) за ценность меньшую, чем та, которую будет иметь продукт труда. Но это происходит отнюдь не потому, что рабочий может надеяться на лучшее отношение von Bedarf und Deckung, а в силу относительно слабой социальной позиции рабочего^[287]. Последний к тому же лишён всякой надежды «выйти в люди», и именно этим обстоятельством объясняется позиция пролетариата всех стран. Таким образом, «первая причина» переоценки настоящих благ совсем не касается оценочных мотивов рабочего. Но она совершенно не годится и для объяснения оценок капиталистических предпринимателей. По этому поводу не кто иной, как сам Бём-Баверк, говорит следующее: