Политическая экономия рантье

Перейдём теперь к рабочим и капиталистам. Бём-Баверку представляется, что рабочий мог бы сам выступить в роли предпринимателя и получить в будущем продукт своего труда. Но он предпочитает получить хоть часть его в настоящем, так как он «систематически недооценивает» будущие блага; на самом же деле происходит совсем не то, что представляется Бём-Баверку. А именно, рабочий продаёт свою рабочую силу не потому, что он «недооценивает» будущие блага, а потому, что у него нет возможности получить какие бы ни было блага иначе, чем путём продажи своей рабочей силы (труда у Бём-Баверка); выбора между собственным производством и производством на фабрике капиталиста для него просто не существует; он не имеет никакой возможности превратить будущее благо — «труд» в настоящее благо; поэтому он вовсе не оценивает своего труда, как будущего блага — такая точка зрения ему абсолютно чужда. Это обстоятельство настолько ясно, что его видят даже буржуазные экономисты из тех, которые не возводят апологии капитализма в систему, или, по крайней мере, проделывают это не с таким усердием, как Бём. «Промышленный рабочий — пишет проф. Лексис — теперь не может вообще реализовать свою рабочую силу самостоятельно; для этого он нуждается в новых могучих средствах производства, которые находятся в обладании капитала и делаются доступными для него только на условиях, поставленных капиталом… Рабочий не ведёт собственного производительного хозяйства, продукт его труда ему не принадлежит и для него безразличен; хозяйствование состоит для него в добывании и расходовании его заработной платы»^[292].

Так обстоит дело на стороне рабочего. Посмотрим, что происходит на стороне капиталистов. Относительно этого пункта сам Бём-Баверк признаёт, что для капиталистов, поскольку они выступают именно, как капиталисты, а не моты («Verschwender»), переоценка настоящих благ не играет роли^[293]. Таким образом, и здесь, как на стороне спроса, так и на стороне предложения «вторая причина» оказывается такой же недействительной, как и первая.

«Из трёх моментов… оба первых, таким образом, для массы капиталистов (мы видели, что это относится и к рабочим. Н. Б.) не проявляются в действительности. Наоборот, здесь может проявить своё действие хорошо знакомый нам третий момент: техническое превосходство настоящих благ, или то, что иногда называют «производительностью капитала»»^[294].

Мы должны разобрать, таким образом, последнюю «причину» — техническое превосходство настоящих благ.

2. Третья причина переоценки настоящих благ: техническое их превосходство

Этот третий довод, которому Бём-Баверк придаёт исключительное значение, состоит в том, что «обычно настоящие блага в силу технических причин являются лучшими средствами для удовлетворения наших потребностей и поэтому гарантируют нам более высокую предельную пользу, чем будущие блага»^[295]. Здесь мы должны сделать оговорку и попросить пока читателя запомнить следующее: до сих пор везде у Бём-Баверка предполагалось, что под настоящими благами разумеются Genussgüter, блага первого порядка, в худшем случае — «настоящие» гульдены, которые легко трансформируются в потребительные блага, уже совсем непосредственно удовлетворяющие человеческие потребности. Именно гульденами расплачивался наш капиталист, как настоящим товаром, который он отдавал в обмен на «будущее благо» — труд. Совсем не о том, однако, речь идёт в разбираемом случае. Тут Бём-Баверк сравнивает уже не средства производства в их противоположности со средствами потребления, а средства производства между собой, различные категории этих средств производства. Это влечёт за собой целый ряд последствий, о которых ниже.

Возвращаемся к теме. Из предыдущей главы мы знаем, что производственный процесс, по Бём-Баверку, тем успешнее, чем он длиннее. Если мы возьмём какую-нибудь единицу средств производства, например, месяц труда, вложенный в технически неодинаковые производственные процессы, то результат будет различен в зависимости от различной длины производственного процесса. Бём-Баверк приводит следующую таблицу:

Таблица I.