Политическая теория феминизма. Введение

Вопреки распространенному мнению феминистская теория не берет свое начало от Мэри Уоллстоункрафт (Mary Wollstonecraft) в конце XVIII в., но может быть обнаружена еще в Средневековье (и нет сомнения, что проявлялась в частных высказываниях еще раньше). Насколько нам известно, первые публичные обсуждения темы представлены исключительно мужчинами, но начиная с XV в. стали раздаваться и женские голоса, и первой женщиной, писавшей о правах и обязанностях своего пола, является, вероятней всего, француженка Кристина де Пизан (Christine de Pisan, 1364–1430). С точки зрения феминистской политической теории в ранних работах интересны не столько детали, о которых писали отдельные авторы того времени (поскольку они не дают анализа властных отношений и не предлагают никакой политической программы), сколько тот факт, что споры о роли женщины в обществе, содержащие определенно феминистскую перспективу, восходят к гораздо более ранним периодам, чем принято считать. Также интересно отметить, что с самого начала эти обсуждения носили международный характер и, например, влияние де Пизан прослеживается в дискуссиях в Англии в конце XVII в. (Ferguson, 1985, p.xi. См. также: de la Barre, 1990; Willard, 1975; Shahar, 1983).

Мэри Эстелл и дискуссии XVII века

«Первая заметная волна светского феминистского протеста в Британии» (Ferguson, 1985, р. 15) возникла тогда, когда впервые значительное число женщин бросили вызов общепринятым представлениям о проблемах своего пола в памфлетах и книгах. Некоторые из них публиковались анонимно, но далеко не все. Из этих авторов наиболее известны драматург Афра Бенн (Aphra Benn, 1640–1689) и Мэри Эстелл (Mary Astell, 1666–1731), которая недавно была названа «первой английской феминисткой» (Hill, 1986) и, «хотя и спорно, первым систематическим феминистским теоретиком Запада» (Stimpson. Introduction to Perry, 1986, p. xi. См. также: Smith, 1982; Kinnard, 1983; Browne, 1987). Дискуссии этой поры отличались от тех, которые имели место ранее, отчасти из-за беспрецедентно высокого уровня участия в них женщин, но также и потому, что они происходили в условиях быстрых экономических, социальных и политических изменений. Такие обсуждения являлись отражением задач и проблем модернизирующегося общества, и в них использовались новые философские концепции и политическая терминология. Вопросы, поднятые тогда, и язык, использовавшийся в этих дебатах, сохранили свою актуальность и по сей день.

Любая попытка увязать феминистскую теорию непосредственно с социальным положением женщин должна осуществляться с большой осторожностью. Но все-таки, вероятно, повышение уровня и интенсивности обсуждения женских проблем хотя бы частично было следствием того, что в этот ранний период капиталистического развития была поставлена под сомнение традиционная роль женщины в обществе. Изменения в сельском хозяйстве начали создавать новый растущий класс наемных рабочих, и, поскольку разделение труда становилось все более сложным, а структуры производства укрупнялись, старая система семейного производства начала уходить в прошлое. Впервые наметилось определенное различие между общественной сферой занятости и частной сферой дома и семьи. В то же время женщины все больше вытеснялись из таких отраслей торговли и производства, в которых были широко представлены ранее: пивоваренное, печатное производство и медицина, а женщин из аристократических слоев, игравших ранее большую роль в управлении поместьями своих мужей, стали все больше ограничивать домашней сферой. После Реформации, когда у женщин исчезла возможность найти традиционное убежище в стенах монастыря, для все большего их числа брак становился экономической необходимостью, и их зависимость от мужей возрастала. Однако в силу демографических факторов увеличилось количество «избыточных женщин», и для таких незамужних женщин, как Мэри Эстелл, похоже, не оставалось достойных способов обеспечить свое существование. В этом контексте не удивительно, что возник вопрос о роли женщин, и, более того, как только появилась необходимость четкого разделения частного и общественного, вполне логично было задаться вопросом о подходящей для женщин сферы деятельности. Такая проблема не могла возникнуть в средневековом обществе, но остается главной для многих феминистских дискуссий в наше время.