Политическая теория феминизма. Введение

В политическом смысле XVII в. является эпохой больших потрясений и проблематизации традиционной власти. Совершенно очевидно, что события Гражданской войны и Междуцарствия должны были политизировать многих женщин, так же как и мужчин. Помимо традиционных форм «закулисного влияния» женщин имеются свидетельства об их участии в демонстрациях, восстаниях и обращениях с петициями к парламенту. Еще более остро вопрос о подходящих половых ролях и поведении ставился во многих создававшихся религиозных сектах: например, рантеры выступали за крайнюю сексуальную вседозволенность, а квакеры заявляли, что мужчины и женщины не только равны перед Богом, но также могут на равных претендовать на священнические посты.

Вопросы о власти в государстве и в семье были, кроме того, непосредственно связаны с политической теорией того времени. Консервативные апологеты абсолютной монархии утверждали, что власть государя над народом санкционирована Богом и природой точно так же, как авторитет отца в семье. Это означало, что «патриархат» (отцовская власть) в доме использовался как аргумент для оправдания такой же власти в государстве. Оппоненты, отстаивающие позицию, согласно которой государственной власть не имеет божественного происхождения и должна основываться на разуме и согласии, вынуждены были также пересмотреть принцип предписанности власти в семье. Логично было предположить, что патриархат в государстве и в семье либо должны сосуществовать, либо одновременно исчезнуть. Поэтому неудивительно, что эта логическая позиция не была доведена до окончательного разрешения, и, хотя Гоббс и Локк, основные политические теоретики той эпохи, пытались анализировать отношения в семье, они придерживались аргументов общественной пользы и физического превосходства мужчин для оправдания подчиненного положения женщин. Мужчины считались независимыми и рациональными личностями, способными понимать и отстаивать собственные интересы. Женщины рассматривались в роли жен и матерей, как слабые существа, неспособные освободиться от проклятия Евы, потребности которых были неразрывно связаны с семьей и которые поэтому не имели самостоятельных политических прав.

Такая позиция на первый взгляд выглядит непоследовательной, что можно было бы устранить при более строгом применении вышеуказанного принципа. Однако некоторые современные теоретики предполагают, что, несмотря на универсалистские претензии, установки этих либеральных авторов тенденциозны по отношению к женщинам в самой своей сути. То есть считается, что они основаны на изначально мужских представлениях о человеческой природе, игнорирующих взаимозависимость людей, традиционно приписываемые женщинам черты, например заботу о ближних (Jaggar, 1983). Далее, утверждается, что вся либеральная теория основана на разделении общественного и частного, что означает исключение женщин из первой сферы и недооценку второй (Pateman, 1986а). Эта теория также увековечивает значимость рациональности, исключающей женщин, поскольку она определяет разум в терминах преодоления женственности (идентифицируемой с природой, специфичностью, биологией, страстью и эмоциями) (См.: Coole, 1988; Lloyd, 1984; Braidotti, 1986; Nye, 1990a). Это достаточно сложная система аргументации, и мы будем не раз обращаться к ней в этой книге. На данном этапе важно лишь отметить, что расширение рамоктрадиционной теории для включения в нее женщин может оказаться более проблематичным, чем кажется на первый взгляд, и что концепции и предположения, сделанные теоретиками-мужчинами, могут оказаться не до конца адекватными, когда дело доходит до выражения потребностей и опыта женщин.

Однако не Гоббс и не Локк были вдохновителями первого поколения феминисток конца XVII в., а революция в философии, начало которой положил Декарт в более ранний период этого века. Согласно картезианству, все люди обладают разумом, и, следовательно, истинное знание, основанное на опыте и собственных наблюдениях, а не на изучениитеорий, доступно любому. Традиционные авторитеты отвергаются в пользу рационального анализа и независимого мышления. Несмотря на высказанное суждение о том, что «даже женщины» способны рационально мыслить, Декарт подвергается упрекам в том, что неправомочно приписал разум своему полу (в основном потому, что усилил и формализовал разделение между разумом и телом) (См.: Lloyd, 1984). Тем не менее в то время его идеи воспринимались как просто освободительные и вдохновили многих феминистских авторов. Его концепция подразумевала, что любой авторитет может подвергаться сомнению и что отсутствие у женщин классического образования не исключает их из философии. Как сказала Мэри Эстелл, важны хорошие идеи, а не то, «что говорят о них всякие чудаки» (Astell. A Serious Proposal to the Ladies («Серьезное предложение дамам»). Цит. по: Fergusson, 1985, р.188. См. также: Perry, 1986; Kinnard, 1983; Smith, 1982; Rogers, 1982).