Политические мифы о советских биологах. О.Б. Лепешинская, Г.М. Бошьян, конформисты, ламаркисты и другие.

Чтобы исключить понятийное смешение цитоплазматического и ядерного материала, Г. Шлегель (1987) в учебнике «Общей микробиологии» следующим образом переопределяет клетку (с. 23): «Всякая клетка состоит из цитоплазмы и ядерного материала, снаружи ее ограничивает плазматическая мембрана». Тоже не очень удачное определение, могущее создать ложное представление, что у предков бактерий ядро было.

А что же вирусы? О них в рассматриваемые времена было так мало известно, что в том же Энциклопедическом словаре их определили на иных основаниях (т. 1, с. 309): «Вирусы, возбудители инфекционных заболеваний, по размерам более мелкие, чем большинство известных микробов. Вследствие малых размеров вирусы проходят через бактериальные фильтры, отчего их называют фильтрующимися вирусами». Для симметрии, чтобы не подумали, что будто бы только советские ученые ничего не знали о вирусах, приведем мнение иностранного ученого.

Ф. Бойден (1952, с. 6; перевод с английского издания 1950 г.) пишет: «Учение о вирусах и вирусных болезнях развивается в последние годы настолько быстро... однако у нас все еще нет общепринятого положительного определения понятия, обозначаемого словом “вирус”. Едва ли не лучшее, что мы можем сделать, - это обозначить термином “вирус” невидимое болезнетворное начало, но это никак не объясняет нам его специфической природы. И еще на следующей странице: «Из этого краткого обзора [смысловых значений слова “вирус”] видно, что почти единственной постоянной особенностью употребления слова “вирус” было то, что оно всегда связывалось с чем-то неизвестным; оно было удобным прикрытием незнания существа вопроса, и в значительной мере положение не изменилось до сих пор. Если говорить прямо, вирусами называют те болезни, причины которых достоверно не известны».

Таким образом, - подытоживает Ф. Бойден (с. 8-9) - хотя по целому ряду соображений кажется вероятным, что для вирусов характерен облигатный паразитизм [т.е. неспособность жить на искусственной среде], единственная особенность, несомненно свойственная всем вирусным болезням, состоит в том, что их возбудители мельче, чем остальные признанные патогенные микробы... [однако и здесь не все так просто] описаны фильтрующиеся формы ряда бактерий».

Не вполне ясно, в каком отношении к фильтрующимся вирусам находились, по мнению ученых тех лет, фильтрующиеся бактерии. Поль Одюруа (1936, с. 373) рассматривает их в качестве разных форм жизни: «Ультравирус - существо вполне определенное; фильтрующаяся форма видимой бактерии представляет собою другое существо, тоже вполне определенное». Первые «не имеют цикла развития... Что касается фильтрующейся формы бактерии, то она представляет собой фазу эволюционного цикла этой бактерии... фильтрующаяся форма обычно культивируется на употребительных в бактериологии средах... Оба определения может быть и несовершенны... но они (с. 374) противополагают отчетливо одну другой две разновидности живых существ, которые никак по нашему мнению нельзя смешивать». Н.Ф. Гамалея (1939, с. 35), ссылаясь на неназванную работу Поля Одюруа, отметил, что фильтрующиеся формы бактерий в целом крупнее фильтрующихся вирусов. Первые изменяются по величине от 700 до 500, вторые - от 500 нм и ниже.

Из слов П. Одюруа следует, что были в то время ученые, которые фильтрующиеся формы разной природы смешивали, т.е. считали их за одно и тоже. И действительно в Малой советской энциклопедии (1939, ОГИЗ РСФСР, т. 2, с. 427) читаем: «Вирус-общий термин для обозначения микробов - возбудителей заразных болезней и еще невыделенных возбудителей многих заболеваний, проходящих через мельчайшие поры бактериальных фильтров». Как видим, в предвоенной энциклопедии вирусы понимались как мельчайшие микроорганизмы, проходящие через бактериальные фильтры.

Здесь важно подчеркнуть еще один момент, на который обратил внимание П. Одюруа: бактерии в отличии от вирусов характеризуются циклом развития. Ученые искали их соответствие с одноклеточными эукариотами. И таких ученых было много. В частности, в СССР проблемой развития бактерий увлекся советский микробиолог М.Д. Утёнков (1941). Его идеи после войны были взяты за основу Г.М. Бошьяном, о научной судьбе которого мы будем говорить в следующей главе.

Г. Шлегель (1987) дает определение вирусов, опирающееся на сведения об их внутреннем строении, которые не были известны на рубеже 1950-х гг.

Молекулярная революция в биологии, начавшаяся примерно в это время, дала ответ на большинство вопросов, разделявших наших биологов, в том числе и по проблеме «живого вещества», природы вирусов и бактерий. Поэтому следует считать трагедией нашей науки, что биологи того поколения поддались на уговоры политиков и вступили в идеологические дискуссии по натурфилософским проблемам, многие из которых в результате молекулярного прорыва, перестали быть проблемами буквально в следующем десятилетии.