Политические мифы о советских биологах. О.Б. Лепешинская, Г.М. Бошьян, конформисты, ламаркисты и другие.

Здесь я полностью стою на стороне редакции журнала «Под знаменем марксизма». В дополнение к сказанному, приведу положительную оценку работ Лепешинской ведущим советским гистологом Б.И. Лаврентьевым, помещенной также в замечаниях редакции (с. 170): «О.Б. Лепешинская... является высококвалифицированным исследователем. Работы ее, посвященные вопросам оболочек животных клеток и крайне трудному, запутанному о клеточных образованиях дробящихся меробластических яиц, представляет большой интерес. Работы эти, опубликованные на русском и иностранном языках, возбудили живую дискуссию... Следует подчеркнуть, что исследования эти оригинальны и показывают большую пытливость научно исследовательской мысли О.Б. Лепешинской».

Как видите, скандальная история с критикой О.Б. Лепешинской тянется с довоенных времен. Причем в отношении одного из подписавшихся - Б.П. Токина - было прямо сказано, что так, как он поступил, недопустимо. Эта ситуация очень напоминает эпизод с публикацией генетиком А.Р. Жебраком в журнале «Science» бездоказательной критики двух академиков, Т.Д. Лысенко и М.Б. Митина. Тогда, напомним, эта критика обернулась для А.Р. Жебрака судом чести. Как ленинградские ученые, зная по опыту, что за О.Б. Лепешинскую есть, кому постоять, отважились на политическое выступление против старейшего большевика?

О.Б. Лепешинская - заслуженный партийный человек. Говорят, что она стала заниматься проблемой «живого вещества» в 50 лет. Ведь можно было все объяснить ее возрастом, потерей на старости лет критического восприятия научных данных. Зачем нужно было выступать с уничтожающей, как написал В.Я. Александров (1993, с. 38), коллективной критикой малотиражной книги (1000 экз.) и входить тем самым в конфликт с ее партийными покровителями и сочувствующими? В.Я. Александров (с. 38) приводит заключительный вывод, к которому пришли авторы критической статьи в газете «Медицинский работник» (выделено нами): «Выдавая совершенно изжитые и поэтому в научном отношении реакционные взгляды за передовые, революционные, Лепешинская вводит в заблуждение широкого читателя и дезориентирует учащуюся молодежь. Вопреки добрым намерениям автора, книга ее объективно могла бы только дискредитировать советскую науку, если бы авторитет последней не стоял так высоко. Ненаучная книга Лепешинской - досадное пятно в советской биологической литературе».

Чтобы потом не возвращаться к этому вопросу, сразу скажем, что в реакционных взглядах была обвинена не только О.Б. Лепешинская, но и Ф. Энгельс. Повторялась ситуация конца 1920-х гг., когда ламаркисты, прикрывая свое направление от нападок генетиков, апеллировали к работам Энгельса. Но тогда генетикам удалось обвинить ламаркистов в искажении взглядов Энгельса (см. гл. 5). Здесь же ситуация была прямо противоположной - ленинградцы неправильно поняли, и фактически исказили, поскольку не обратились за помощью к философам, взгляды Энгельса. Вернемся, однако, к избранной нами канве изложения.

Если институт нормальной и патологической морфологии АМН СССР, в котором работала О.Б. Лепешинская, допустил публикацию ее книги, значит книга, пусть и спорная имела право на жизнь и не была досадным пятном в советской биологической литературе, как утверждали ленинградцы. Если же из частных разговоров стало ясно, что книга О.Б. Лепешинской является ненаучной, то были непреодолимые причины, заставившие руководство института (директора академика А.И. Абрикосова и его заместителя по научной работе Я.Л. Рапопорта) промолчать по поводу этой книги. В таком случае непонятно, зачем ленинградцам нужно было испытывать на себе эти непреодолимые причины. Поэтому надо выяснить, кто из партийных функционеров побуждал ленинградцев выступить против О.Б. Лепешинской, причем в такой крайне политизированной форме.