Политические мифы о советских биологах. О.Б. Лепешинская, Г.М. Бошьян, конформисты, ламаркисты и другие.

Обычно говорят лишь о санкциях властей в отношении ленинградских ученых, выступивших с критикой О.Б. Лепешинской (см. Александров, 1993). Я.Л. Рапопорт обмолвился о ликвидации в 1951 г. Института нормальной и патологической морфологии АМН СССР, в котором работала О.Б. Лепешинская. Сведения о дате закрытия института расходятся. Называют 1950 и 1951 гг. В справке по Институту морфологии человека, являющемуся преемником Института нормальной и патологической морфологии АМН СССР, отмечается, что последний «просуществовал всего 5 лет и был необоснованно закрыт в 1950 г. в ходе перегибов культа личности под флагом борьбы с так называемым вирховианством. Через 10 лет 20 апреля 1960 г. под председательством академика-секретаря отделения медико-биологических наук Академии медицинских наук СССР академика АМН СССР Н.А. Краевского состоялось совещание специалистов-морфологов, на котором было принято важное решение о необходимости создания в системе АМН СССР единственного в своем роде Института морфологии человека...». С другой стороны в биографии директора Института нормальной и патологической морфологии академика А.И. Абрикосова отмечается, что он руководил институтом с 1944 по 1951 г.

Почему был ликвидирован московский институт. Все обходят стороной этот вопрос И это говорит о том, что в этом неординарном событии - ликвидации целого института, возглавляемого известным и заслуженным ученым, - следует видеть разгадку многих непонятных моментов в реакции властей на письмо ленинградцев, как она изображается в мемуарах и в современных комментариях.

Так, Я.Л. Рапопорт ([1988] 2003, с. 272) винит в первую очередь О.Б. Лепешинскую: «Ей хотелось, чтобы у ее ног был весь научный мир, особенно тот, который не признавал ее достижений. На эту часть мира услужливый аппарат власти обрушил свой тяжелый молот возмездия с разной степенью кары. В первую очередь это коснулось группы ленинградских ученых». Возмездие за критику. Получается, что власти пошли на поводу у О.Б. Лепешинской и, защищая ее, заставили 27 ученых признать ее так называемые «открытия», а критику ленинградцев признать необъективной, т.е. вынудили ученых говорить неправду. Я думаю, что такого в принципе не могло быть - власти тех времен не могли так подставиться. Никто не мог заставить ученых свидетельствовать против истины. Если бы такое было, то мы бы слышали об этом из многих источников. Чтобы там не говорили, в Партии в те времена были государственные люди, серьезные и ответственные .

Но это не отвечает на вопрос, почему закрыли институт, в котором работал Я.Л. Рапопорт. Он, правда, говорит о конфликте О.Б. Лепешинской с парторгом института Д.С. Комиссаруком[9]: «В результате всех конфликтов с партийной организацией лаборатория Ольги Борисовны вышла из состава Института морфологии, чего она мстительно не забыла до конца своей жизни» (с. 265; выделено нами). Надо ли понимать дело так, что институт закрыли из-за мести парторгу института. Видимо, нет, поскольку дальше Я.Л. Рапопорт (с. 276) рассказывает о приезде в их дачный поселок летом 1951 г. высокопоставленных гостей в связи с 80-летием Ольги Борисовны. «Как она мне потом рассказала при случайной встрече, - пишет Я.Л. Рапопорт - ее прославляли, пели дифирамбы, а она в ответном слове сказала: “Меня не признавали, мне мешали работать, а вирховианцы из Института морфологии меня вообще выгнали, но я все же победила”. Упоминание о вирховианцах из Института морфологии было, вероятно, надгробным камнем этого института. Вскоре после указанного торжества произошла его ликвидация...». Значит, все же выгнали, а то, по словам Я.Л. Рапопорта, получается, что это Ольга Борисовна увела из института 5 ставок, как минимум.

О ленинградских вирховианцах мы знаем многое. Почему же ничего не известно о вирховианцах из института морфологии и их борьбе с О.Б. Лепешинской? На самом деле никакой борьбы не было и об этом свидетельствует сам Я.Л. Рапопорт. Сказав о длительном конфликте О.Б. Лепешинской с парторгом, он продолжил: «Я, одна-ко, полагал, что Лепешинская своей прошлой деятельностью заслуживает известной снисходительности, что наука - это для нее не профессия, а хобби, что это - безобидная блажь, мешать которой не следует, тем более что сроки этой блажи ограничены возрастом (ей было около 80 лет)... Я был убежден, что ни один ученый не может вступить с ней в серьезную дискуссию за отсутствием в ее исследованиях маломальских серьезных материалов для дискуссии. События, однако, показали, что я был неправ». Надо полагать, что и другие ученые в Институте морфологии не слишком горели желанием вступать в научные дискуссии даже за дружеским чаем с О.Б. Лепешинской. Тогда почему ликвидировали институт?