Политические мифы о советских биологах. О.Б. Лепешинская, Г.М. Бошьян, конформисты, ламаркисты и другие.

В.Я. Александров (1993, с. 41) пересказывает самокритичное выступление Д.Н. Насонова, который «сослался на авторитеты академиков Аничкова, Павловского, Сперанского, Северина, профессора Хрущова, которые на майской сессии заверили, что приведенные Лепешинской факты и выставленные новые препараты вынудили их признать правильность ее теоретических положений. Исходя из этого Насонов считал необходимым пересмотреть старые доктрины и признал ошибкой авторов статьи тринадцати чисто словесную критику Лепешинской, без приведения собственных экспериментальных данных по этому вопросу» (выделено нами). Т.е. Д.Н. Насонов признал, что критика тринадцати исходила из чисто теоретических соображений и, следовательно, не была убедительной, чтобы закрыть вопрос о происхождении клеток из живого вещества. Это очень важный момент. Никак нельзя согласиться с мнением, что будто бы под давлением партийных кругов ленинградских ученых вынудили признать ошибочную теорию Лепешинской. Это сейчас мы знаем, что теория О.Б. Лепешинской оказалась ошибочной. В той исторической ситуации речь могла идти лишь о принятии теории О.Б. Лепешинской, как не противоречащей экспериментальным данным и сложившейся на тот момент научной парадигме.

В обсуждаемой нами истории удивляет еще один момент - замедленная реакция партаппарата. Почему он отреагировал на письмо ленинградцев в газету не сразу по горячим следам, а почти через два года. Поскольку само письмо с критикой О.Б. Лепешинской было одобрено партаппаратом, то надо выяснить, что же случилось за эти два года, что позиция партаппарата резко изменилась? Ответ напрашивается сам собой.

В 1949 г. и в начале 1950 г. стало разворачиваться так называемое «Ленинградское дело» о коррупции в верхнем эшелоне власти. Началу «Ленинградского дела» положило Постановление Политбюро от 15 февраля 1949 г. о незаконной организации Всесоюзной оптовой ярмарки председателем Совета Министров РСФСР тов. Родионовым М.И. вместе с ленинградскими руководящими товарищами при содействии члена ЦК ВКП(б) тов. Кузнецова А.А. В постановлении отмечается, что эти и ряд других неправильных действий коммунистов «являются выражением антипартийной групповщины, сеют недоверие... и способны привести к отрыву Ленинградской организации от партии, от ЦК ВКП(б)». А.А. Кузнецов был освобожден от обязанностей секретаря 28 января 1949 г. и в феврале 1949 г. назначен секретарем Дальневосточного бюро ЦК ВКП(б). В ленинградской партийной организации были вскрыты факты фальсификации результатов выборов на объединенной областной и городской партийной конференции (25 декабря 1948 г.). Объединенный пленум Ленинградского обкома и горкома партии 22 февраля 1949 г. одобрил решение ЦК об отстранении от должности первого секретаря Ленинградского обкома и горкома П.С. Попкова, объявил выговор Я.Ф. Капустину, наложил партийные взыскания на других лиц, причастных к фальсификации результатов выборов. Практика кумовства и другие серьезные нарушения были выявлены в Госплане СССР, возглавлявшемся Н.А. Вознесенским. 7 марта 1949 г. он был снят с государственных постов и выведен из состава Политбюро ЦК; 12 сентября 1949 г. Н.А. Вознесенский был выведен из состава ЦК ВКП(б). Суд над проходившими по «Ленинградскому делу» состоялся 29-30 сентября 1950 г.

Какая связь между «Ленинградским делом» и письмом тринадцати? Самая прямая. Коллективное письмо с политическими выпадами не могло не получить предварительного одобрения партийных руководителей ленинградской организации, а, возможно, и центра, со стороны агитпропа, который курировал А.А. Жданов. Центральным было обвинение проходивших по «Ленинградскому делу» в групповщине, в попытках противопоставить ленинградцев как особый Центр внутри СССР, «в попытках создать средостение [т.е. создать помехи открытым внутрипартийным отношениям] между ЦК ВКП(б) и Ленинградской организацией и отдалить таким образом организацию от ЦК ВКП(б)». Обращаю внимание на последнюю часть предложения. Руководители Ленинградской организации пытались создать атмосферу нездорового противостояния между ленинградскими и московскими учеными, позволив, а может быть и организовав критику О.Б. Лепешинской в столь уничижительной форме.