Политические мифы о советских биологах. О.Б. Лепешинская, Г.М. Бошьян, конформисты, ламаркисты и другие.

С этим теоретическим положением невозможно не согласиться. Но остается вопрос, как поступить с экспериментальными данными О. Б. Лепешинской. Вот что об этом пишут авторы критического довоенного выступления (с. 87). «Говоря о наблюдениях своей сотрудницы Тепляковой, пользовавшейся фельгеновской реакцией, Лепешинская совершенно забывает тот хорошо известный факт, что, наряду с нуклеальной реакцией, существует еще так называемая плазмальная реакция, даваемая некоторыми цитоплазматическими включениями, в частности, желточными зернами, которые не имеют ничего общего с хроматином ядра. Поэтому не приходится удивляться, что в некоторых желточных шарах, не содержащих ядра, получается диффузная положительная фельгеновская реакция. Делать вывод о наличии в протоплазме мелкораспределенного хроматина или тимонуклеиновой кислоты, по меньшей степени, неосмотрительно» (выделено нами).

Казалось бы вот на этом в первую очередь необходимо было заострить внимание и попытаться выяснить, какой же материал окрасила в желточных шарах сотрудница О. Б. Лепешинской – нуклеиновые кислоты или нечто иное. Но несколькими строчками ниже авторы снимают с повестки дня этот вопрос: «Наконец, ряд наблюдавшихся автором [т.  е. О. Б. Лепешинской] картин может быть проще всего объяснен не как разные моменты пресловутого прогрессивного развития клеток из желточных шаров, а как разные стадии хорошо известного процесса дегенерации этих последних».

О. Б. Лепешинская, напомним, утверждала, что из желточных шаров с диффузным распределением ядерного материала в результате постепенной концентрации последнего в компактное ядро образуется клетка. Критики ее взглядов, напротив, говорят, что здесь имеет место постепенный распад клеток с дезинтеграцией ядра и потерей нуклеарного материала. Понятно, что авторы, говоря о специфике фельгеновской реакции и возможности распада желточных шаров, очертили научную проблему, которую они, к сожалению, сами решать не стали. И поэтому их критика не достигла цели.

Отметим также, что говорить о желточных шарах как клетках было ошибкой, что выяснилось в середине 1950-х гг. Иными словами, ошибались здесь обе стороны. Эта обоюдная ошибка уже после войны перекочевала в книгу О. Б. Лепешинской и в критическое письмо 13 ленинградских ученых в газету «Медицинский работник».

В разбираемой довоенной статье трех авторов также был высказан ряд ненаучных выпадов в отношении О. Б. Лепешинской. «Ее подход – пишут они (с. 94) – совсем не революционный, а просто невежественный». Вот еще (с. 93): «Таким образом, во всех этих работах [О. Б. Лепешинской] вместо точных научных фактов читателю преподносятся плоды фантазии автора, фантазии, стоящей на уровне науки конца XVIII или самого начала XIX века. Или в конце стать-и(с. 96): «Настоящей статьей мы выполняем… тот “долг каждого советского ученого”, который заключается в том чтобы не умалчивать [об ошибках], а немедленно сделать конкретные, вполне определенные в этом направлении и точные указания, чтобы государственные средства не тратились на “ненаучную фантазию”». Напомню, что после войны О. Б. Лепешинская за государственные средства разрабатывала рецептуры содовых ванн для жен высокопоставленных партийцев в санатории «Барвиха» и на это разбазаривание казенных средств снисходительно смотрели медицинские власти. Не исключено, правда, что кому-то эти ванны помогли.

Могут сказать, что Лепешинская также не выбирает выражений, которые у нее звучат еще более резко и часто с политическими обвинениями в адрес своих оппонентов. Но мы уже сказали, что для революционеров это стиль жизни и с этим надо просто смириться.

Прозвучал упрек и в адрес ученых работавших с О. Б. Лепешинской, а именно в том, «что своим попустительством те способствовали тому, что О. Б. Лепешинская могла развивать свою ненаучную деятельность столько времени, и не сумели направить её энергию по Руслу какой-нибудь другой, действительно научной проблемы». Мне понятны мотивы ученых, обвиненных в попустительстве: не хотели связываться, поскольку речь шла об уважаемом коммунисте. Но в таком случае, зачем нужно было возвращаться к этому? Если уже до войны всё нужное было сказано. И не было бы оснований партийным товарищам защищать О. Б. Лепешинскую и организовывать по этому поводу специальную научную сессию. А ведь по факту защищали они ее от политических нападок ученых, продемонстрировавших к тому же пример групповщины. Ведь и ленинградские партийцы примерно в это же время были осуждены, в первую очередь за групповщину.