Политические отношения между нациями. Борьба за власть и мир

Если вторая квалификация явно избыточна, поскольку она будет дублировать информацию, которую Совет Безопасности наверняка уже получил через прессу, радио и обычные дипломатические каналы, то две другие квалификации, учитывая вероятные ситуации, практически лишены практического значения. Вооруженное нападение А на В, на помощь которому приходят С, D и Е со своими воздушными, сухопутными и военно-морскими силами, ставит Совет Безопасности, особенно в условиях современной войны, перед лицом факта, к которому он должен адаптировать свои меры принуждения. Будут совершены воздушные нападения, будут вестись бои, будут оккупированы территории, то есть начнется полномасштабная война в силу права на коллективную самооборону. Совет Безопасности, не будучи в состоянии остановить эту войну и заменить ее собственными принудительными мерами, может участвовать в ней только на условиях, которые обязательно будут подчинены стратегии отдельных воюющих государств, уже вовлеченных в полномасштабные боевые действия. Начавшись как мера коллективной защиты, опционная война может получить юридическое и политическое благословение и активную поддержку Организации Объединенных Наций. Но вряд ли она утратит свой первоначальный характер и будет преобразована в принудительную акцию под фактическим руководством Совета Безопасности.

Положения Главы VII, которые, как мы видели, сами по себе представляют важный шаг в направлении централизации правоприменения в международной сфере, должны быть прочитаны в свете пункта 3 статьи 27, который лишает их централизующего эффекта. В частности, он лишает их возможности выполнять функцию, которая нас здесь больше всего волнует, а именно, наложение эффективных ограничений на борьбу за власть на международной арене. Три последствия вето в этом отношении заслуживают особого внимания.

Прежде всего, вето устраняет любую возможность применения централизованных мер правоприменения против любого из постоянных членов. Постоянный член как потенциальная жертва таких принудительных мер просто наложит вето на определение, требуемое от Совета Безопасности статьей 39, что "существует любая угроза миру, нарушение мира или акт агрессии и что, следовательно, существуют какие-либо правовые основания для применения принудительных мер". Таким образом, даже постановка вопроса о таких мерах будет исключена.

Однако, учитывая право вето великих держав, они будут применяться даже к малым и средним державам только в редких и чрезвычайных обстоятельствах. Сегодня, когда международная политика сформирована, большинство малых и средних держав тесно связаны с той или иной великой державой, доминирующей на международной арене.

Соглашаясь на принудительные меры, по крайней мере один постоянный член ослабит свою собственную позицию, ослабив позицию своего друга и союзника, то есть потенциальной жертвы принудительных мер. Этому постоянному члену придется выступить против того, что он считает своими национальными интересами. Такую возможность, конечно же, следует отбросить. При любых обстоятельствах введение в действие централизованных принудительных мер, предусмотренных главой VII, зависит от усмотрения постоянных членов Совета Безопасности, действующих как частные лица. Поэтому централизация правоприменения, в значительной степени достигнутая Главой VII, в значительной степени сводится на нет пунктом 3 статьи 27.

Наконец, вето устраняет для всех практических целей квалификацию, посредством которой статья 51 стремится подчинить право на коллективную самооборону централизованной системе принуждения главы VIL Ибо трудно представить себе случай коллективного сопротивления агрессии со стороны ряда государств, в котором хотя бы один из постоянных членов Совета Безопасности не участвовал бы на той или иной стороне. Однако при таких обстоятельствах требование единогласия постоянных членов в соответствии с пунктом 3 статьи 27 либо не позволяет Совету Безопасности предпринимать какие-либо действия, и в этом случае децентрализованные меры самообороны будут иметь преимущественную силу, как если бы Организации Объединенных Наций не существовало, либо же гарантирует одобрение Советом Безопасности принятых децентрализованных мер. В любом случае, угроза или реальность вето сделает невозможным для Совета Безопасности самостоятельное принятие централизованных мер принуждения при наличии уже принятых децентрализованных мер.