Политические портреты. Леонид Брежнев, Юрий Андропов

Крайним тщеславием Брежнева и неприятием им всякой критики, а также отсутствием у него здорового чувства юмора люди из его окружения пользовались нередко и в самых неблагородных целях. В кругах, близких к Брежневу, все больше и больше процветало наушничество и доносительство, которое нередко кончалось если и не арестами, то неожиданными смещениями. Бывали последствия и посерьезнее. Очень давно я записал устное свидетельство весьма осведомленного человека, за абсолютную точность которого поручиться невозможно, но которое очень похоже на правду. Как уже говорилось выше, еще с мая 1968 года Брежнев испытывал мучительные колебания по поводу возможного введения советских войск в Чехословакию. Все было уже готово для проведения этой акции, но в Политбюро не было ясного и четкого большинства, и Брежнев чаще всего воздерживался при голосовании. В конце концов он настоял на проведении еще одной встречи с Дубчеком и другими чехословацкими лидерами, которая состоялась в начале августа в Чиерне-над-Тиссой, а потом и в Братиславе с участием Вальтера Ульбрихта и Владислава Гомулки. Казалось, что вопрос об оккупации Чехословакии отпал, по крайней мере, на многие месяцы, и Брежнев вскоре ушел в отпуск. Никаких новых событий ни в ЧССР, ни в советско-чехословацких отношениях после встречи в Чиерне не произошло, однако настроение советского руководства неожиданно стало быстро меняться, и в ночь на 21 августа советские войска, а также подразделения армий ПНР, ГДР, Болгарии и Венгрии вступили на территорию Чехословакии. Что же произошло в эти дни? В Чехословакии уже с весны 1968 года была отменена цензура и существовала почти полная свобода печати. Кто-то из аппарата ЦК КПСС собрал воедино все карикатуры, которых немало было в то время в чехословацких газетах и журналах и объектом которых очень часто являлся именно Брежнев. К этим карикатурам были приложены и все оскорбительные отзывы об СССР и лично о Брежневе, которые можно было встретить в чехословацкой печати. Этот материал был передан самому Леониду Ильичу и вызвал у него крайнее раздражение. Он перестал колебаться и отдал свой голос за вторжение в Чехословакию. Для советских танков, стоявших близ границы ЧССР, загорелся «зеленый свет».

Я знал еще в начале июля 1968 года из очень надежных источников, что вопрос о вступлении советских войск в Чехословакию уже почти решен и что крупные контингенты Советской Армии стягиваются к границам братской страны. Совещание в Чиерне-над-Тиссой изменило, однако, общую атмосферу, и мне было известно, что Брежнев отнюдь не рассматривал это совещание и встречу в Братиславе как простую маскировку. Поэтому я был поражен, узнав о начавшемся вторжении войск Варшавского Договора в Чехословакию. Это была реакционная акция глобального значения, политическое преступление и попрание всех норм международного права, а также соглашений между социалистическими странами. И хотя не один Брежнев принимал роковое решение, вполне закономерно, что фальшивая доктрина о «праве» одних социалистических стран навязывать при помощи силы другим социалистическим странам свое понимание социализма получила, как мы знаем, название «доктрина Брежнева». Я считаю, что с тех пор и навсегда это едва ли не самое темное пятно на его репутации.

Мы уже говорили о том, сколь вздорные мифы стали создаваться вокруг роли и участия Брежнева в операциях Отечественной войны. Брежнев не только благожелательно относился к подобного рода мифам, но и поощрял их. Еще в 1966 году предполагалось отметить 60-летие Леонида Ильича присвоением ему звания Героя Социалистического Труда. Был уже подготовлен соответствующий указ за подписью Н. В. Подгорного. Однако вскоре Брежнев дал ясно понять, что он желал бы получить к своему дню рождения звание Героя Советского Союза. Пришлось срочно переделывать все подготовленные документы[63].