Политические работы 1895–1919

И еще существеннее повысится незаменимость этой инстанции, как только мы представим себе: на смену военному хозяйству придет действительно продолжительная и широкомасштабная «организация» народного хозяйства в рамках союзов по интересам при участии государственных учреждений, т. е. бюрократически контролируемое, или совместно управляемое, или же еще каким–нибудь образом установившее прочные и длительные отношения с государственными инстанциями профсоюзное управление хозяйством (или же определенных важных его отраслей). Подумал ли, собственно говоря, кто–нибудь из наших столь по–детски воодушевленных этой идеей литераторов, что из этого выйдет политически, если одновременно не будет создан противовес в виде мощного усиления власти парламента, организованного не по профессионально–сословному принципу? Они воображают, будто «государство» станет тогда мудрым регулятором хозяйства. Наоборот! Столь ненавистные им банкиры и капиталистические предприниматели превратятся в неограниченных и бесконтрольных хозяев государства! Ибо что же тогда есть «государство», как не эта сложнейшая система крупно– и мелко–капиталистических картелей всякого рода, по которым «организовано» хозяйство, если собственное волеизъявление государства доверено именно таким «кооперативным» организациям? Само участие государства в угольных синдикатах и в горнодобывающих предприятиях, в общем, практически означает, что государственная казна заинтересована не в по возможности лучшем снабжении нации дешевым углем, а в высокодоходности своих рудников, что интересы частных и государственных шахт в этом вопросе тождественны интересам бюрократии, но не тождественны интересам как рабочих, так и потребителей угля. Всякое дальнейшее развитие направляемого государством картелирования, само собой разумеется, означает не что иное, как дальнейшее распространение этого положения дел. Может быть, вопреки всему оно неизбежно — мы не будем тут этого обсуждать. Но до чего же безмерная наивность — полагать, будто благодаря государству (на взгляд наших чернильных идеологов) в высшей степени презренное господство заинтересованности в «прибыли» и в производстве товаров ради «потребительских целей» будет упразднено или ослаблено в пользу «естественного», «общехозяйственного» интереса к по возможности наилучшему, т. е. по возможности дешевому и качественному снабжению людей, жаждущих и потребляющих товары? Какая неописуемая бессмыслица! Тогда представленные картелями интересы капиталистических производителей и приобретателей поработят государство даже безраздельно. Разве только этой организации лиц, имеющих интересы производителей, будет противопоставлена сила, достаточно мощная, чтобы ее контролировать и, соответственно, управлять спросом населения. Спрос же индивида ориентируется не на его положение в механизме товарного производства. Так, рабочему нужны хлеб, квартира и одежда совершенно одинаково и совершенно независимо от того, на какой фабрике он работает. Значит, как раз в том случае, когда мы имеем дело с такой организацией хозяйства, безусловно необходимо, чтобы прежде, чем она начала функционировать, т. е. сразу же, ей был бы противопоставлен парламент, избранный не по способу занятости ради приобретения товаров, а по принципу представленности массового спроса — парламент равного избирательного права, наделенный полностью суверенной властью. Причем, существенно более суверенной властью, чем прежде, поскольку прежнего могущества не достаточно для того, чтобы сломить естественное господство фискального принципа на государственных предприятиях, а также могущество лиц, заинтересованных в прибыли. Такова негативная причина равного избирательного права.