Политический дневник

Д[окто]р Шт[ельрехт] снова поднял сегодня беспокоящую нас всех тему политики: у нас нет правительства. Ясно, что фюрер решает лишь самые насущные вопросы – и даже это порой выше человеческих сил, но то, что при этом важнейшие темы подаются [ему] односторонне, предметные согласования не удается проводить, необходимые текущие дела не могут быть улажены, а народу при этом недостает постоянного твердого руководства – ясно тоже. У Геринга вообще – то есть возможность осуществлять необходимое через совет обороны Рейха. Но он тоже большей частью пребывает в св[оей] полевой ставке, либо превращает деловые совещания в масштабные собрания. При нем посредством привлечения соотв[етствующих] ведомств должно быть создано партийно – государственное ядро, в котором все должно согласовываться так, чтобы на рассмотрение фюрера представлялись лишь важнейшие и всесторонне обдуманные вопросы. Как представитель фюрера Г[еринг] должен посещать области, пострадавшие от бомбардировок, и там взвешенно говорить с народом. Так как народ, несмотря на отдельные критические замечания, все же видит в нем государственного мужа, Геринг еще может наверстать многое, чему он позволил ускользнуть. Поэтому сейчас образуются различные группировки, которые обсуждают совместные мероприятия – клики диадохов, но не военный кабинет министров. – Сейчас многие города подверглись тяжелейшим разрушениям, на родине под враж[ескими] бомбами гибнет больше людей, чем на фронте, однако люди не чувствуют, что правительство думает о них, нет руководящей руки, лишь собственная взаимопомощь, гауляйтеры, н[ационал] – с[оциалистическая] н[ародная благотворительность] и пр.

На Востоке ОКВ просит меня предпринять все возможное для эвакуации около 25 000 русских (из района Орла). Организовав это, мы взвалили на себя новое бремя. Ваффен – СС[1094] в свою очередь хотят учебный полигон в Литве. Вне сомнений, он необходим, но 8000 латышей надо переселять. Я дал указание, чтобы было дано разумное обоснование этой операции, ведь в тех же целях только в гау Бранденбург переселяют 3000 немецких крестьян! То есть никакого «изгнания» латышей, как там наверняка скажут.

Прием подполк[овника] ф[он] Бургсдорфа[1095], потенц[иального] заместителя Лозе. Разъясняю ему политическую линию в Остланде, конкретно на примере несостоятельности Дрехслера перед Валдманисом сотоварищи. Б[ургсдорф] был не слишком информирован, но схватывал быстро. Производит очень хорошее впечатление. Едет сейчас к Лозе, чтобы вести предварительные переговоры.

Оберг[руппен]ф[юрер] СС Бергер сообщил д[окто]ру Шт[ельрехту] о мероприятиях на северо – западе Италии… Также об определенных шагах папы… Об этом позже, если записать сейчас, то всё еще может пойти наперекосяк.

31.7.[19]43

Д[окто]р Вагнер[1096] сделал заключительный отчет по Виннице. Все демократии нейтральных стран потрясены. Здесь речь идет не о расстреле руководителей враж[еского] народа (Катынь), а об убийстве своих соотечественников. Детали показаний являющихся сейчас свидетелей позволили установить имена евр[ейских] доносчиков и евр[ейских] комиссаров. Из округи в сто к[ило]м[етров] приезжают сейчас плачущие украинки и пытаются опознать их пропавших мужей и пр. Простые люди: крестьяне и рабочие, стали здесь жертвой евр[ейской] кровожадности. Вся европейская интеллигенция может – или могла бы – сейчас сказать: если бы Г[ермания] не была восточным бастионом Европы, то сотни тысяч оказались бы в общих могилах, подобно жертвам Винницы.

4.8.[19]43

Альверден[1097] вернулся из Гамбурга и обстоятельно обрисовал положение там. В деловой манере, так как слов, чтобы охарактеризовать случившееся, не хватает[1098]. Но население держится образцово. Лишь один призыв владеет умами большинства: отмщение!