Политический порядок в меняющихся обществах

Победа демократов состояла из значительного большинства в городах плюс равенства с РНП в сельской местности. Однако выборы оказались первым шагом выхода сельских избирателей на турецкую политическую арену в качестве доминирующей группы. В течение нескольких последующих лет демократическое правительство Аднана Мендереса прилагало всяческие усилия, чтобы крестьянство идентифицировало себя с ним. В области экономики оно сдвинуло с мертвой точки строительство дорог в сельской местности, производство сельскохозяйственного оборудования, субсидирование и кредитование крестьянских хозяйств. Не менее значительными были его усилия в культурной сфере: был модифицирован строгий секуляризм, господствовавший при власти РНП, введено религиозное образование в школах, обеспечено государственное финансирование строительства мечетей. Как отмечал один исследователь, Мендерес «был первым из правителей этой страны, кто решительно поставил сельские интересы выше городских, первым, проявившим отзывчивость к материальным нуждам крестьян, первым, кто дал им начатки гражданского сознания»⁶². Соответственно, в течение 1950-х гг. сельская поддержка Демократической партии выросла, а поддержка со стороны городского среднего класса ослабла. На выборах 1954 г. демократы подняли свое большинство до уровня 56,6 %. «Какое имеет значение, что думают стамбульские интеллектуалы, – вопрошал Мендерес, – если крестьянство с нами?»⁶³

В 1957 г. упало общее число голосовавших и вместе с ним число голосов, поданных за демократов. Правительство Мендереса склонялось ко все более и более авторитарным методам правления, городской средний класс становился все более и более ему враждебен, и в мае 1960 г. оно был свергнуто военными.

Политический кризис, вылившийся в этот переворот, был преодолен благодаря быстроте и ответственности, проявленными генералом Гюрселем и его соратниками в их усилиях по возвращению к гражданскому правлению. Однако в выборах 1961 г. голосование приняло ту же форму. Вопреки всем факторам, работавшим на РНП, она получила только 37 % голосов, в то время как вновь образованная Партия справедливости унаследовала основную массу сторонников объявленной вне закона Демократической партии и получила 35 %. Четырьмя годами позже Партия справедливости победила с подавляющим преимуществом, завоевав 56 % голосов и 57 % мест в Национальном собрании. Источники ее поддержки были разные, но главным среди них были крестьяне. Пример Турции ясно иллюстрирует, как писал Уайкер, «трудности, которыми чревато быстрое реформирование в условиях многопартийного правительства… Часто звучавшее утверждение турецких лидеров, что при правильном руководстве народ поймет ситуацию и принесет добровольные жертвы, никогда в Турции не подтверждалось. Факт состоит в том, что, получив право свободного голосования, турецкий народ ни разу в прошлом не поддержал сторонников быстрых реформ; и существуют убедительные свидетельства тому, что это равно маловероятно и сегодня»⁶⁴.

Электоральное состязание не только обратило внимание власти к интересам деревни, но и породило тенденцию к ослаблению власти в государстве, которое до этого представляло собой высоко централизованную политическую систему. В 1947 г. в ответ на вызов со стороны демократов РНП децентрализовала свой контроль над определением кандидатов, и 70 % кандидатов в депутаты были выдвинуты местными партийными организациями. В результате, как заключает Фрей, «центральный контроль и внутрипартийная дисциплина заметно ослабли. Местные силы стали настолько весомы, что способность партии выполнять даже такие необходимые политические функции, как инспектирование собственной организации, была нарушена… Непослушные партийные лидеры, потерявшие свои центральные посты, стали обслуживать местные интересы, с тем чтобы вернуться к власти вопреки оппозиции центра»⁶⁵.

Состав основных участников политического процесса также стал меняться, как это происходило в Индии и на Цейлоне. Вестернизованная бюрократическая элита национального масштаба, «ориентированная на развитие страны под ее покровительством», уступала место провинциальной элите, «ориентированной на более непосредственные местные и политические выгоды»⁶⁶. Наиболее ярко эта перемена проявилась в конце 1940-х гг., при переходе от однопартийной системы к соревновательной. Крестьяне, адвокаты и торговцы стали доминировать в Национальном собрании вместо военных и чиновников. Одновременно усилился «локализм»: в апогее однопартийного периода уроженцами местности, которую они представляли, были около трети депутатов; после десяти лет двухпартийного состязания в этой категории было уже две трети депутатов⁶⁷. Состязание партий не только включило массы в политику, но и сблизило их с политическими лидерами.

Турция и Цейлон являют собой яркие примеры того, как двухпартийное состязание и выборы с сельским уклоном способствуют политической мобилизации сельского населения стран, где оно преобладает. В определенной мере сходные ситуации были в нескольких других странах.