Политическое животное

Январь был холодным, отопление работало плохо, и я отправлялся ставить чай, а потом блондинка или рыжая слушала, как я играю. Работать я так и не начал и понемногу проживал деньги, полученные от продажи машины. Часто я пользовался старыми знакомствами, помогая коммерсантам получить разрешение или добиться согласования на установку торговой точки.

Сначала для удовольствия, а потом и всерьез я начал разучивать рок-н-ролльные хиты со средней известности блюзовой командой – с ними меня познакомил усатый скрипач. Два выступления в неделю приносили мне два ужина из жареной картошки, куска мяса с пивом и символический полтинник в неделю. Тем не менее полтинники складывались в две сотни за месяц, что позволяло оплатить квартиру. Связи на телевидении, радио и в печатной прессе иногда приносили процент от рекламы. Зная мой опыт организации мероприятий, ко мне обращались люди с просьбой помочь в поисках клоунов, аппаратуры, концертных площадок, поэтому очень скоро я перестал расходовать свой финансовый запас.

Я много занимался на турниках у дома. Перекладина, брусья, цепь, небольшой набор грузов заменили спортивный зал, набитый сложными тренажерами – и мне нравился этот брутальный минимализм. Здесь же, на площадке, студенты морской академии занимались боксом, и скоро я присоединился к ним, найдя общих знакомых с тренером – а он не стал брать с меня плату. После работы, отнявшей много нервов и здоровья, я чувствовал, что должен восстановиться и прийти в форму. Я много читал, учил блюзы, общался с музыкантами, но и здесь не мог найти себя. Все же я любил мир сильных людей, мир решений и действий, и ненавидел творческое царство инфантильных мужчин. Поэтому я почти не участвовал в их гулянках и никогда не задерживался дольше, чем требовала вежливость.

Мы играли в небольшом клубе на отшибе города. Несмотря на это, место было очень популярным, а идти домой мне было всего два квартала. Как-то после выступления в пьяном кураже я познакомился с одной из наших поклонниц. Софиты слепили, я не видел, что происходит в зале, но глаза ее были ярче электричества и беспокойно следили за мной. Закончив свой очередной выход – а гармошка нужна далеко не во всех композициях, – я вернулся за стол у сцены и рассмотрел девушку. У нее были русые волосы, острый носик, стройная фигура.

После выступления администратор клуба принес большую бутылку водки. Как и всегда, наш стол вскоре оброс компанией, девушка села рядом, все больше молчала и пила. Она училась на первом курсе – это все, что я тогда узнал о ней. Мы приехали домой, и даже сквозь алкогольную пелену я поразился ее женскому опыту, это будто отрезвило меня. Если бы она смущалась и вела себя скромно, я бы принял это спокойно, но ее искушенность, жажда удовольствия удивляла.

Как всегда с похмелья, я проснулся очень рано. Она спала некрасиво: волосы спутались на лице, большая грудь выпала из разреза майки. Меня наполняло ощущение какой-то ошибки и желание поскорее избавиться от девушки. Зазвенел телефон, я выбрался из-под одеяла и взял трубку – это бы номер средней руки коммерсанта из небольшого соседнего городка.

– Привет, как дела? – подобострастно спросил он.

– Да ничего, в норме. – Я уселся на комод голышом.

– Послушай, тут ваши засняли, как я…

– Кто это «наши»? – резко, но с улыбкой прервал я его.

– Ну телевидение. – Он произнес аббревиатуру телеканала, к которому я еще недавно имел отношение.

– Ну положим, и что? – Я рассматривал большой розовый сосок.

– Ну понимаешь, там в неприглядном свете выставлена работа предприятия, там не получается вовремя выплатить зарплату рабочим… – Он запнулся.

– Ты бы хотел заблокировать этот сюжет, верно? – Сидеть на комоде голышом было холодно, но к ней под одеяло мне не хотелось.

– Да, хорошо бы…

– Сейчас перезвоню.

Я набрал номер нового директора телеканала. Ее губы зашевелились, она почесала живот под майкой. Живот был подтянутый и красивый, аккуратный глубокий пупок оказался проколот и окружен рисунком змейки в мультяшном стиле. Вчера я этого даже не заметил.

– Алло, неожиданно! – ответил голос нового директора. Мы были знакомы давно, но на эту должность он попал после моего ухода.

– Послушай, вы засняли одно предприятие…

– Автотранспортное?

– Именно!

– И что?

– Он хочет, чтобы этот сюжет не выходил.

– Шестьсот.

– Понял, сейчас перезвоню.

Я набрал номер коммерсанта.

– Как, получится?

– Штука!

– Что штука, чтоб сняли и сюжета не было? – Его голос избавился от того смущения, что было вначале.

– Да.

Студентка убрала руку с живота, прижала ее локтем к боку, начала растирать лицо тыльной стороной ладони, сильно ее выгнув, и потягиваться.

– Многовато…

– Думай, я на связи. – Я попрощался, но он остановил меня, и мы сошлись на девяти сотнях. Она открыла глаза.

– Доброе утро. – Студентка таким же манером подтянула вторую руку и терла уже обе щеки.

– Доброе, студентка, – улыбнулся я ей с комода. Я понятия не имел, что теперь с ней делать. И, может быть, поздно, но она начинала мне нравиться.