Политика Англии в Африке

Если обратиться от мифов к действительности, то оказывается, что английские правительства как консервативные, так и лейбористские всеми мерами пытались воспрепятствовать завоеванию народами колоний политической независимости, а когда это стало невозможно, приложили максимум усилий для того, чтобы сделать предоставление независимости сугубо символическим актом.

Широко применяя слова лорда Хэйлшема о том, что уступка общественному нажиму — «самая надежная гарантия против революции», правительство консерваторов надеялось и на этот раз, изменив форму, ничего не изменить по существу. По его инициативе в решениях конференции стран Содружества в Монреале в 1958 г. было записано: «Мы знаем, что если слишком долго препятствовать осуществлению чаяний наименее развитых стран, то демократические институты, о которых все мы так печемся, могут оказаться под угрозой»[320].

«Другими словами, — писал, комментируя это решение, прогрессивный английский историк Алан Браун, — самое мудрое, что могут сделать империалисты, — это уйти из колоний, пока их оттуда не вышибли, но постараться при этом сохранить возможно более сильное влияние на освободившиеся от колониализма страны… Тори убедились, что после определенного момента продолжение политики прямого подавления национально-освободительного движения привело бы к тому, что вся старая машина колониального господства вместе со своим персоналом была бы сметена, а на ее месте утвердились бы такие правительства, влиять на которые прежние колонизаторы уже не могли бы. Если, напротив, не переходя этого рубежа, колонизаторы предоставят колониям независимость… то они могут по-прежнему пользоваться в этих государствах определенным влиянием, точно так же как, сохраняя неприкосновенными позиции своих концернов в бывших колониях, они могут по-прежнему эксплуатировать местное население»[321].

Предоставление независимости сопровождалось на первых порах рядом весьма обременительных условий как экономического, так и военного, а отчасти и политического характера. Отказ от политического контроля вовсе не означал отказа от сохранения влияния Англии в бывших колониях. Говоря об этом, авторы книги «Отношение к Африке» писали: «…Хотя Британия побуждается своими идеалами и неотъемлемыми силами империи к постепенному отречению от власти и трансформации власти во влияние, ее моральная ответственность не уменьшается, а скорее возрастает. Дело в том, что передача власти, подготовка зависимых территорий к самоуправлению — это самая деликатная, трудная и сложная роль, какую только может играть имперское государство»[322].

Как правило, английские колонии в Африке после получения политической независимости должны были признавать верховный суверенитет британской короны.

Конституции бывших английских колоний, «дарованные» Лондоном, обычно включали положение о том, что соответствующая страна объявляется «независимым государством в составе Содружества наций, признающим королеву своим сувереном и располагающим кабинетом и парламентской системой правления примерно того же типа, как в Соединенном Королевстве и доминионах Содружества наций»[323]. Таким образом, навязанная бывшим колониям система правления давала английским правящим кругам дополнительные возможности для оказания своего политического, экономического и идеологического влияния.

Кроме того, конституции устанавливали двойное гражданство (подданный английского короля и одновременно гражданин соответствующей страны Содружества наций), которое означало сохранение за английскими подданными привилегий в области предпринимательской деятельности и при устройстве на административную и гражданскую службы[324]. При помощи этого немаловажного приводного ремня Англия намеревалась удерживать в орбите своего влияния бывшие колонии в Африке.

В ряде стран английским колонизаторам удалось привлечь на свою сторону определенные круги национальной буржуазии, допустив ее на правах младшего партнера к эксплуатации ресурсов этих стран, и поставить у власти марионеточные правительства, послушно выполняющие волю своих европейских хозяев.