Политика благочестия. Исламское возрождение и феминистский субъект

К концу пересказа этой истории Умм Фарис ввела в свое повествование метрический ритм, завершая каждое предложение рифмующимся словом и повторяя рефрен «прежде, чем закрыть глаза». Она продолжила: «Али был удивлен. Как же мне все это сказать, когда я засыпаю [ведь каждое действие требует столько усилий]? Он спросил Пророка: „Как мне прочитать целый Коран прежде, чем засну, если самая длинная сура, Аль-Бакара, стоит из 285 аятов, а самая короткая, Аль-Кавсар, из трех? Как я могу сделать это?“» Аудитория восклицала «О Боже», и начались рассуждения о трудности задачи.

Умм Фарис прервала перешептывания в характерном для нее стиле, призвав слушательниц провозгласить единство Бога (wāḥidu allāh!), и аудитория ответила: «Нет бога кроме Аллаха!» Она продолжила: «Пророк сказал Али, что, если тот прочитает суру Аль-Ихлас [короткая сура из четырех аятов] три раза перед сном, это будет считаться, как будто он прочитал целый Коран». В аудитории эта фраза вызвала оживление, многие начали повторять коранические стихи, проговаривать, сколько раз их нужно произносить перед сном. Точно так же Умм Фарис обсудила все пункты в списке, для каждого приводя набор формул из Корана, произнесение которого может выступить в качестве альтернативы исполнения колоссальных задач, поставленных перед Али Мухаммадом. Такие наборы формул позволят произносящим достичь того же уровня заслуг перед Аллахом.

Во время ее речи из аудитории выкрикнули: «А можем мы читать эти аяты вместо того, чтобы совершать молитву [намаз]?» На полуслове Умм Фарис остановилась, повернулась к спросившей женщине и сочувственно сказала: «О нет, сестра, ты должна выполнять все [религиозные обязанности], возложенные на тебя! Нельзя произносить аяты вместо этих обязательств. Борись и трудись каждый день [на пути к Богу]: произноси обязательные молитвы, дополнительные молитвы, соблюдай обязательные и желательные посты. Но о времени перед сном есть этот хадис! Шейх Джибрил [имам мечети] говорит, что этот хадис слабый. Да, он так говорит. Но ведь во всех хадисах есть благо, мы должны им следовать. Разве нам не говорят, что, читая Коран, мы копим заслуги перед Аллахом? В каждом аяте есть польза и награда, разве не так? [Аудитория соглашается: да, конечно.] Поэтому даже в этом слабом хадисе есть польза — он призывает нас читать Коран. Мы разве не хотим обмениваться с Богом, или просто сядем сложа руки и скажем, что я молилась и постилась и не должна больше ничего делать? Нам надо постоянно обмениваться с Богом. Так что делайте все эти вещи, копите заслуги, и могилы ваши осветятся!»

Есть несколько моментов в уроках Умм Фарис, которые более образованные участницы уроков и dā‘iyāt из мечетей высшего и среднего класса порицают. Умм Фарис критикуют за тривилизацию благочестия, поскольку она вольно раздает ритуальные формулы и наделяет стихи невероятной силой, что может заставить людей решить, что они могут их повторять, вместо исполнения более сложных обязанностей исламского служения Богу. Подобным образом, метафора «обмена» (tijāra, разг. егип. tigāra) с Богом, которую Умм Фарис использует в конце своего урока, приведенного выше, оскорбляет чувства образованных и состоятельных участниц. Эта метафора часто используется в простых районах Каира, но dā‘iyāt из других мечетей ее критикуют, считая, что она принижает отношение человека к божественному, описывая его в профанных терминах. Как отметила хадджа Фаиза из мечети Умара, когда ее спросили об уместности выражения «обмен» в отношении божественного, «это не то чтобы неправильно, но не соответствует правильному этикету [adab], который необходим в обращении к Всемогущему Богу». Действительно, многие ученые могут отнести стиль проповеди Умм Фарис и критику, им вызванную, к примерам «народного ислама», который ассоциируется с практиками бедных и необразованных и отличается от «ислама писаний», характерного для религиозных ученых и элиты[286].

Более подробный анализ логики аргументации Умм Фарис, однако, раскрывает нечто более сложное, чем предполагает различение между народным и элитарным исламом. Начнем с того, что защита Умм Фарис от критики основывается на том же наборе авторитетных источников и богословских рассуждений, которые используют более образованные dā‘iyāt, и использует те же логические основания. Например, в приведенных пассажах, когда ее спрашивают о том, можно ли чтением благочестивых аятов заменить выполнение других религиозных обязанностей, она однозначно дает отрицательный ответ. Привлекает она при этом тот же догматический принцип, на котором строятся аргументы ее критиков, а именно то, что предписанные ритуалы являются единственным средством исполнения обязательств перед Богом. Подобным образом, когда я спрашивала Умм Фарис о том, что она думает о направленной на нее критике за использование метафоры обмена с Богом, она ужаснулась и сказала, что хоть и не может назвать конкретные аяты, но она знает, что это выражение несколько раз встречалось в Коране.