Читаем Политика и рынки полностью

Концепция предпочтений заимствована многими современными теориями демократии из экономической теории*. Считается, что люди предпочитают одних политических лидеров или политический курс другим точно так же, как выражают свои предпочтения при выборе тех или иных товаров или услуг. Из этого следует, что «ключевой особенностью демократии является непрерывное реагирование государства на предпочтения его граждан, считающихся политически равными». Для этого требуется, чтобы граждане имели возможность формулировать свои предпочтения, выражать их, и чтобы к их предпочтениям прислушивались в той же мере, что и к предпочтениям других граждан10. И тем не менее концепция предпочтения искажает картину полиархии (и демократии). Ниже мы рассмотрим, как это происходит.

Типы выбора

Индивидуум может делать выбор как минимум четырьмя путями. Во-первых, он может просто реагировать на вкусы и простые предпочтения. «Дайте мне ванильное мороженое» — вот хороший пример. Не нужно просчитывать в уме различные варианты или искать причины. De gustibus non est disputandum*.

Во-вторых, он может прийти к мнению по сложному вопросу поспешно или после всестороннего осмысления целого множества различных факторов. «Когда я размышляю о том, как много мы тратим на вооружение, — при том, что «холодная война» закончилась, — и вижу, в каком состоянии находятся наши города, я прихожу к выводу, что мы должны тратить больше денег на общественное жилищное строительство». Важной особенностью подобных видов выбора является то, что они делаются на основе фактов, оценок вероятности и анализа, а не одних лишь предпочтений.

В третьих, выбор можно сделать на основе правил морали или этики. «Аборты — зло». «Я считаю, что фермерам не следует платить за то, чтобы они не выращивали те или иные культуры». Чаще происходит так, что моральные и этические соображения примешиваются к мнениям индивидуума по сложным вопросам. Например, одно из соображений при решении вопроса, следует ли «нам тратить больше денег на общественное жилищное строительство», состоит в том, что «забывать о бедных неправильно».

В-четвертых, человек может считать простыми предпочтениями (как скажут многие, иррационально или нерационально) то, что другие назовут мнениями по сложным вопросам. «Нет, я не верю в помощь из-за рубежа, но не спрашивайте меня почему».

В экономической теории потребительский выбор на рынке рассматривается как простое предпочтение либо первого, либо четвертого типа. В рамках теории совершенной конкуренции предполагается, что каждый покупатель и продавец знает все технические характеристики каждого товара, поэтому никакого комплексного анализа и соответствующей оценки не требуется, а выбор сводится к предпочтениям.

Однако, для того чтобы избиратель сделал свой выбор, сведение всех четырех категорий выбора к простому предпочтению невозможно. Выбор избирателя никогда не бывает простым. Обычно его решения состоят из крупных блоков, требующих анализа и моральных оценок. Даже иррациональные или нерациональные предпочтения, будучи оспорены, могут превратиться в мнения по сложным вопросам. Выбор избирателя сложен, он часто является результатом размышлений. Более того, когда избиратели оказываются перед определенным выбором, они считают, что призваны выполнить свой моральный «долг», а не просто сделать нечто, максимизирующее их собственное благосостояние или выгоду*.

Кроме того, сложность выбора, который делает избиратель, не следует преуменьшать на основании того, что выбор — это частное дело, не представляющее интереса для других членов общества. Выбор избирателя всегда касается взаимозависимостей. Кто должен представлять в парламенте не только меня, но и нас? Должны ли мы, а не только я, начать войну? Какими следует быть законам и кто должен выносить судебное решение, когда я окажусь в состоянии конфликта с кем-либо? Во всех этих вопросах избиратель связан с другими людьми как узами расположения, крепкими или слабыми в зависимости от индивидуума, так и стратегией. Например, один избиратель не может проголосовать за налогообложение только других граждан, новые налоги будет платить и он сам — это именно вопрос стратегии.

Волеизъявления, а не предпочтения

Таким образом, предпочтения оказываются слишком простой концепцией в отношении политического выбора. Предпочтения — это факты. Они «существуют», и их надо выяснить. Тот, кто делает выбор, не принимает решение, руководствуясь предпочтениями. Он выясняет или знает их. Однако существует всего лишь несколько базисных предпочтений, которые можно считать фактами или информацией: например, есть, а не быть голодным. Напротив, наш выбор той или иной пищи — это решение, а не открытие. Выбор — это волеизъявление11. Для того чтобы понять политический выбор, нам нужна концепция, определяющая не какую-то единицу информации, а зарождение волевого акта. Только после того как политический выбор сделан, о нем можно говорить как о факте.

Перейти на страницу:

Похожие книги

21 урок для XXI века
21 урок для XXI века

В своей книге «Sapiens» израильский профессор истории Юваль Ной Харари исследовал наше прошлое, в «Homo Deus» — будущее. Пришло время сосредоточиться на настоящем!«21 урок для XXI века» — это двадцать одна глава о проблемах сегодняшнего дня, касающихся всех и каждого. Технологии возникают быстрее, чем мы успеваем в них разобраться. Хакерство становится оружием, а мир разделён сильнее, чем когда-либо. Как вести себя среди огромного количества ежедневных дезориентирующих изменений?Профессор Харари, опираясь на идеи своих предыдущих книг, старается распутать для нас клубок из политических, технологических, социальных и экзистенциальных проблем. Он предлагает мудрые и оригинальные способы подготовиться к будущему, столь отличному от мира, в котором мы сейчас живём. Как сохранить свободу выбора в эпоху Большого Брата? Как бороться с угрозой терроризма? Чему стоит обучать наших детей? Как справиться с эпидемией фальшивых новостей?Ответы на эти и многие другие важные вопросы — в книге Юваля Ноя Харари «21 урок для XXI века».В переводе издательства «Синдбад» книга подверглась серьёзным цензурным правкам. В данной редакции проведена тщательная сверка с оригинальным текстом, все отцензурированные фрагменты восстановлены.

Юваль Ной Харари

Обществознание, социология
Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше
Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше

Сталкиваясь с бесконечным потоком новостей о войнах, преступности и терроризме, нетрудно поверить, что мы живем в самый страшный период в истории человечества.Но Стивен Пинкер показывает в своей удивительной и захватывающей книге, что на самом деле все обстоит ровно наоборот: на протяжении тысячелетий насилие сокращается, и мы, по всей вероятности, живем в самое мирное время за всю историю существования нашего вида.В прошлом войны, рабство, детоубийство, жестокое обращение с детьми, убийства, погромы, калечащие наказания, кровопролитные столкновения и проявления геноцида были обычным делом. Но в нашей с вами действительности Пинкер показывает (в том числе с помощью сотни с лишним графиков и карт), что все эти виды насилия значительно сократились и повсеместно все больше осуждаются обществом. Как это произошло?В этой революционной работе Пинкер исследует глубины человеческой природы и, сочетая историю с психологией, рисует удивительную картину мира, который все чаще отказывается от насилия. Автор помогает понять наши запутанные мотивы — внутренних демонов, которые склоняют нас к насилию, и добрых ангелов, указывающих противоположный путь, — а также проследить, как изменение условий жизни помогло нашим добрым ангелам взять верх.Развенчивая фаталистические мифы о том, что насилие — неотъемлемое свойство человеческой цивилизации, а время, в которое мы живем, проклято, эта смелая и задевающая за живое книга несомненно вызовет горячие споры и в кабинетах политиков и ученых, и в домах обычных читателей, поскольку она ставит под сомнение и изменяет наши взгляды на общество.

Стивен Пинкер

Обществознание, социология / Зарубежная публицистика / Документальное
Фактологичность. Десять причин наших заблуждений о мире — и почему все не так плохо, как кажется
Фактологичность. Десять причин наших заблуждений о мире — и почему все не так плохо, как кажется

Специалист по проблемам мирового здравоохранения, основатель шведского отделения «Врачей без границ», создатель проекта Gapminder, Ханс Рослинг неоднократно входил в список 100 самых влиятельных людей мира. Его книга «Фактологичность» — это попытка дать читателям с самым разным уровнем подготовки эффективный инструмент мышления в борьбе с новостной паникой. С помощью проверенной статистики и наглядных визуализаций Рослинг описывает ловушки, в которые попадает наш разум, и рассказывает, как в действительности сегодня обстоят дела с бедностью и болезнями, рождаемостью и смертностью, сохранением редких видов животных и глобальными климатическими изменениями.

Анна Рослинг Рённлунд , Ула Рослинг , Ханс Рослинг

Обществознание, социология