Политика: История территориальных захва­тов. XV—XX века: Сочинения

В первые дни власть над отдельными городскими кварталами была фактически разделена между восставшими и войсками английского правительства. Англичане были застигнуты восстанием врасплох. Они знали, что выступление готовится, но никак не подозревали, что оно так близко. Но с первого момента в кабинете не было никаких колебаний, и решено было прежде всего подавить восстание открытой силой. Лорд-наместник объявил Ирландию на военном положении. Уже с конца второго дня к Дублину со всех сторон стали подходить правительственные войска. Собственно, к первоначальному ядру в три тысячи человек за неделю восстания не присоединились никакие новые группы. Рабочие были нейтральны, т. е. не помогали англичанам, но не примыкали и к восстанию, особенно когда в отрезанном от всего внешнего мира городе обострилась дороговизна и окончательно прекратилась работа на фабриках и заводах. Битва между ирландцами и англичанами началась на третий день восстания, когда английское командование подтянуло артиллерию. Главнокомандующий, генерал Максуэлл, начал систематический обстрел всех занятных восставшими зданий в городе. Пожары следовали за пожарами, и в наиболее обстреливаемых кварталах население пряталось в погребах. Максуэлл выселил жителей изо всех прилегающих к зданию почты домов, затем разрушил эти дома артиллерией и начал обстрел почты, где находилось революционное временное правительство. Положение восставших сделалось критическим: отвечать на артиллерийский обстрел они были не в состоянии, а подмога ниоткуда не приходила; город и отдельные его кварталы были оцеплены кордонами, стрелявшими без предупреждения во всякого, кто в неуказанные часы к ним приближался. Восставшие обнаружили необычайную храбрость, самоотвержение, подъем духа. Неприятель теснил их с каждыми сутками все более и более. У ирландцев была вначале надежда, что англичане не решатся разрушить полгорода, чтобы обстрелять занятые восставшими здания, но англичане решились на это без малейших колебаний. Вожди революционеров Пирс, Конопли были ранены. Графиня Маркович (ирландка, бывшая замужем за поляком), Пленкет и другие предводители инсургентов обнаружили удивительную выдержку, и героизм их был признан даже их беспощадным врагом. Но все было напрасно. Развязка быстро приближалась. Вылазки отрядов под предводительством де Валера и графини Маркович были отброшены англичанами, пустившими в ход непрерывный усиленный пулеметный огонь. В субботу, 29 апреля, английская полевая батарея, поставленная прямо перед почтой, открыла огонь, и через несколько часов горели не только обломки разрушенных по соседству зданий, но изнутри загорелась и почта, где находилось все эти дни временное революционное ирландское правительство. Гарнизон хотел бежать через противоположный выход, но был там принят в штыки англичанами и отчасти перебит, отчасти взят в плен.

После полудня 29 апреля сестра милосердия под флагом Красного Креста вышла из горевшего здания почты с поручением от Пирса узнать у англичан, каковы их условия. Ответом было требование полной капитуляции, В два часа дня 29 апреля последовала сдача революционного правительства. Все было кончено.

На другой день сдались все отряды восставших, еще укрывавшиеся кое-где поблизости.

Так окончилось ирландское восстание 1916 г.

Синнфейнерское движение отнюдь не было убито репрессиями. Оно только временно было придавлено.

Но дальнейшее развитие ирландского вопроса уже никак не могло повлиять на военные действия. Надежда на ослабление Англии с этой стороны совершенно исчезла в германском главном штабе.

3

Еще не написана полная, документальная и систематическая история всех попыток германского правительства выйти из войны, которая с момента крушения плана Шлиффена, т. е. с середины сентября 1914 г. (по окончании битвы на Марне), стала представляться совсем в другом виде, чем прежде. Быстрая, «веселая война» («frischer, frommer, frohlicher, freier Krieg»), о которой говорили так бодро и охотно в первые дни похода во Францию, уже давно отошла в область мифов. Когда после одного из страшных побоищ в 1916 г. Вильгельм II написал матери убитого офицера письмо, в котором говорил: «Видит Бог, что я не желал этой воины», то Ллойд Джордж в одной из своих речей так отозвался на эти слова: «Совершенно правильно. Этой войны император Вильгельм не желал. Он желал другой войны, такой, когда он в два месяца покончил бы с Францией и Россией, А эту войну, которая в самом деле ведется, уж мы пожелали, и будем ее вести вплоть до победы». (Та же мысль почти теми же словами была повторена органом Ллойд Джорджа — «Westminster Gazette» — много времени спустя.)

В одном нелегальном революционном листке, выпущенном в Германий около этого времени, иронически говорится: «Конечно, теперь все хотят мира; даже кронпринц, который спешил к устройству массовой бойни, как на представление оперетки, теперь пошел в пацифисты и оплакивает жертвы» (курсив в подлиннике).