Политики, предатели, пророки

Многие хотели бы видеть Бориса Стругацкого единомышленником Новодворской и «Эха Москвы». Он не скрывал, что последние двадцать лет сознательно голосовал за самые рыночные партии, считая, что рынок нужен, чтобы обеспечить материальное изобилие. Но он никогда не скрывал и того, что не считает материальное изобилие главным. Потому что, если не будет «высокой теории воспитания», способной воспитать Нового Человека, то человек «Мира Потребления» так и останется «желудочно-неудовлетворенным кадавром», жадно, пока не лопнет, пожирающим селедочные головы, либо станет «гением-потребителем», который хочет всего и сразу, и в этом стремлении, соединенном со всемогуществом, готов уничтожить мир.

При этом Стругацкий не скрывал главного — «идеалы остались прежними». Как и полвека назад, это «Мир Полудня», в котором живут свободные и добрые люди, ни от чего не способные получать большей радости и наслаждения, нежели от своей работы. Это куда ближе к исходным представлениям классиков коммунизма, чем многие трудно читаемые абзацы более поздних партийных документов.

И Стругацкий прямо писал, что ни он, ни его брат никогда не смогли бы написать книгу о предпринимателях — «людях рынка». По его словам, у него были знакомые из этой среды. Они могли быть хорошими или плохими, но писать о них с интересом он бы не смог. И для него, и для его брата они всегда были чужими.

Как коммунистические мыслители Стругацкие ни в чем не уступают Мору или Кампанелле. Но дело даже не в том, был ли Борис коммунистом или либералом. Дело в том, что он, как и его брат, были величайшими мыслителями, причем родившимися и творившими в нашей стране.

Практически все, что написали Стругацкие, — это глубочайшие политико-философские и политико-этические произведения — утопии, антиутопии, критические утопии. Вот только, пока они были живы, общество оказалось не готово признать их великими политическими мыслителями.

Кто-то может обратить внимание на специфику и нюансы политической позиции Стругацкого в последние двадцать лет. Действительно, подписи под некоторыми политическими заявлениями и воззваниями для человека, написавшего самую лучшую картину будущего победившего коммунизма, выглядят странно. Только нужно помнить, что все это не более странно, чем поведение его героев из будущего коммунистического общества, оказавшихся в том или ином погибающем мире, и взявших на себя ответственность быть прогрессорами, в одиночку пытаясь вернуть ход истории на покинутый путь.

Самыми великими людьми в истории Борис Стругацкий называл Ленина, Рузвельта и Мао Цзэдуна: людей, создавших новые миры.

За полгода до смерти он был уверен: к описанному им миру свободного труда люди придут. Он мог в своих действиях быть правым или ошибаться, как подчас ошибались его герои, действуя в «Проклятых мирах». Но он взял на себя ответственность за приближение того, что он называл «Полдень. XXII век. Возвращение».

Человек-антибиотик