Политолог

Весь кабинет Спикера был уставлен и увешан изображениями Президента. Тут красовались купленные за бешеные деньги картины сребролюбивого художника Дмитрия Врубеля: «Времена года», где двенадцать изображений Президента соответствовали календарному циклу. Особенно удачным был портрет под названием «Осень Президента», где Ва-Ва, абсолютно голый и синий, стоит на лесном пеньке, словно мокрый бурундучок, и его унылые чресла прикрывает желтый кленовый лист. Во множестве стояли скульптуры, большие и малые, изображавшие Президента то в виде Петра Первого, скачущего на жеребце, то в образе Георгия Победоносца, поражающего из седла Змея Сепаратизма, то в форме утюга – работа скульптора-абстракциониста. На столе, вылепленный из гипса, белел слепок изящной руки Президента, протянутой для поцелуя. В золоченой рамке, на розовом бархате, был выставлен локон Президента, который случайно, на балу, обронила балерина Колобкова, а следующий за ней Спикер тут же подобрал. Привлекал внимание след Президента, который тот оставил на чеченской земле, когда прилетел на самолете в Грозный, высунул ногу, сделал один-единственный шаг по покоренной территории и тут же улетел обратно. Особую гордость Спикера составляла коллекция головных уборов, которые удостаивал носить Президент. Тут были пилотка подводника, стратосферный шлем летчика, кираса гвардейца Измайловского полка, тюрбан эмира Бухарского, женская шляпка с Монмартра и кипа, простая и безыскусная, роднившая ее хозяина со всем остальным, измученным холокостами народом.

Спикер знал о цели визита. Потому сразу же принялся излагать Стрижайло свою жизненную позицию.

– Совет Федерации – копилка народного опыта и кладезь губернских познаний, из которых произрастает ветвистое древо российской государственности. Мы собираемся регулярно, где бы кто ни управлял, в каком краю, или округе, или области, или, говоря стародавним языком, губернии, и встречи наши проходят в единодушии и во взыскании лучших подходов к управлению нашей евразийской страной, начало которой можно узреть из этого окошка, а скончания ей и края не видно. Ежели вам интересно узнать, как мы проводим время, то извольте – мы пьем зеленый чай и настой золотого корня, употребляем выжимки из пантов, иными словами, из рогов молодого олешка, лакомимся корешками женьшеня и нюхаем сено из горных алтайских трав. Ходим на прогулку в парк Сокольники, играем в нарды, шашки и шахматы, разгадываем ребусы и кроссворды, читаем журнал «Медведь» и подглядываем, если кто проявляет интерес, в щелку дамской комнаты. Мы реформировали Совет Федерации так, чтобы от каждой волости или губернии к нам являлся самый шустрый скороход, веселый острослов, смышленый гадатель, силач и прыгун, отчего здесь, в этом здании на Большой Дмитровке, собирается замечательное общество, которое все вступило в мою Партию счастливого бытия. В знак глубокой друг к другу симпатии и доверия мы кормим один другого из серебряных ложечек виагрой на сладком сиропе, приумножая тем самым радости жизни. И всей этой реформе, поистине петровской, всем этим смелым подходам мы обязаны одному человеку – нашему Президенту…

Со Спикером что-то случилось. Лицо его приняло идиотское выражение, глаза закатились, из раскрытого рта побежала слюна. Он задергался, сжимая колени, покраснел, и у него случилось семяизвержение. Трепетал несколько секунд. Облегченно выдохнул, опустив усталые плечи. Лицо его стало доверчивым, беззащитным и слегка растерянным, как у мальчика, у которого случилась поллюция. Он был очень мил, непосредствен, взглядом умолял его извинить. Рылся в поисках носового платка, чтобы утереть им вовсе не нос, а совершенно иное место. Через минуту был способен продолжать разговор.

– Видите ли, Партия виагры не возлагает на своих членов никаких обременительных обязанностей. Кроме одной – научиться получать наслаждение от жизни. В сегодняшней Москве это так возможно. Столько удивительных ресторанов, милых уголков, очаровательных заведений, и в каждом своя особая кухня, особая культура поглощения яств, которые рекомендовал нам член нашей партии журналист Михаил Кожухов. К сожалению, он умер на Борнео, объевшись жуков-плавунцов. Однако вернемся к приятному. Например, вы можете позавтракать японскими дарами моря, включающими живых пиявок «хуцю». Пообедать восхитительным аргентинским стейком «качавес». Поужинать за рыбным итальянским столом, запивая рыбу маринго вином, добытым из амфор затонувших римских галеонов.