Полицейская история

Мы торчали на углу, изображая блокпост (почему – это совсем другая история) и вокруг крутились дети. Они хорошо усвоили, что от иностранцев получить пинок сложно без причины, а вот выпросить жвачку или конфеты без проблем. И все было нормально, пока не подошла девочка. На вид ей было лет десять и когда бородатый мужчина неожиданно влепил ей затрещину, Вилли откровенно взбесился. У него племянница такого возраста. Он бы пристрелил того типа, не оттащи я его. Все правильно. Девочка не имеет права крутиться возле мужчин и обращаться к ним. Особенно неверным. Она не человек с самого рождения.

– Так мы лучше? Зачем мы вообще сюда пришли?

Мо откровенно скривился. Уж его-то мнение я знал без всяких сомнений. Морская пехота идет куда прикажут и делает, что ей прикажут. Не мы выбираем войны, в которых участвуем. Мы солдаты и обязались защищать свою страну.

– Зачем? Потому что иранцы захватили посольство и отказались выпустить людей, поправ все международные отношения. Они утопили эсминец и совершили семь взрывов в США, доказывая насколько у аятолл длинные руки, в ответ на экономические санкции. Они собирали военную группировку возле залива и угрожали саудитам. Наш президент решил – этого хватит! Пора их удавить. Ты имеешь что-то против? Может предпочитаешь дождаться пока твоих родных подорвут в магазине за то что они не так говорят, не в то верят?

– И тогда мы пришли с демократией?

– Когда наци и джапам вбивали ее сапогом и прикладом они наверняка тоже были недовольны. Демократия еще никому не досталась просто. Она всегда рождается в крови, грязи и дерьме.

Наверху выстрелили. На бой не похоже, скорее добивают. В любом случае для разговоров не место и не время. Это война и не простая, а без правил, когда нет фронта и любой может оказаться врагом. Колебания – смерть. Иногда не для одного себя, такой запросто подведет остальных.

– Достаточно, – сказал уже приказным тоном. – Киснуть станешь в койке вечером. Встать, солдат! Смирна! Ты будешь выполнять приказ или станешь жалеть себя, хныча? Пошел! Вперед!

Я оттолкнул ненужные сейчас воспоминания и вернулся к рассказу.

– Если помните, сидение в качестве живых щитов почти два месяца продолжалось, пока мы наконец не вошли в Иран…

– И?

– Ну привыкли к друг другу, даже разговаривали. Вот он и высказал однажды удивление поведением местных властей. Похищение – это взятие без спроса не принадлежащего. Выходит воровство, а воровство строго запрещено Кораном.

Замолчал, тяну паузу.

– Давай уже, договаривай.

– Охранник посоветовался с муллой и тот запретил ему беседовать с заложниками.

– Хороший анекдот, – кивнул он. – Жизненный. Совмещение веры и практических деталей. Только ты не путай сладкое с теплым. Какие вы заложники? Задержаны по подозрению в похищении уважаемого человека и возможно убийстве. Судить вас станут по закону.

– Хе.

– Да брось, американец, будто у вас ни разу никому втихую не дают.

– Живи по уставу, завоюешь честь и славу.

– Больше не повторится, обещаю – он явно насмехался и не скрывал. – Намотаем по всем правилам на полную катушку, не волнуйся. Было бы желание. Не первый иностранец, пробующий нашу тюрьму и топчущий зону. Дай Аллах не последний.

– Иншалла,[107] – благочестиво отвечаю.

– Именно так!

Он повернул телефон ко мне и тоном уверенного в отсутствии отказа, предложил:

– Звони, дорогой.

– В посольство?

Абдулло игриво рассмеялся.

– Зернову в Душанбе. А хочешь, прямо в Москву Решетникову. Объясни ситуацию. И не делай глупостей, – нажал голосом, – какая тебе разница кто будет сидеть в кресле и какие иметь погоны в нашей стране.

– Почему я? Почему не капитан Козлов?

– Ты еще предложи этого водителя-узбека. Обычные пешки.

– А я нет?

– С тобой будет морока. Бумажки писать, оправдываться. Нет, ты правда думаешь случайно в ССК угодил и сюда приехал?

– Вы что-то знаете?

– Я точно знаю, ничего спроста на таком уровне не делают. Или ты шпион, или тебя хотят использовать. В обоих случаях зачем-то нужен. Тебя в темную имеют, а ты за капитана волнуешься. Нашел себе друга. Тут не один за всех, все за одного, он тебя регулярно «освещает» и подводит в нужное направление.

Ну собственно не новость, догадывался. Правда одно дело докладные на меня писать и совсем другое вот такое предположение.

– Меня не касается причина, – увесисто заявил Абдулло, – а вот воспользоваться могу и я…

– Ну и рожа у тебя Билли, – заливаясь дурным смехом, сообщил мне Козлов, когда меня запихнули в камеру, тут же в здании. Они находились здесь оба, вместе с Равшаном.

– На койках не лежать днем! – проинформировал меня доставивший сюда мент. – Прочти «Правила внутреннего распорядка».

Удовлетворенный собственным воплем, он с лязгом захлопнул дверь.

– Это потому что милиция здешняя очень энергичная, – пробираясь к нарам и пытаясь понять чего это у меня так в бону екает при движении, отвечаю.

– Так дел много, зашиваются.

– Это верно. Преступность растет прямо на глазах. Вещь совершено естественная. Больше стало всякого разного добра, есть что отнимать и кому. Вместо радости за возросшее благосостояние советского народа неприкрытая зависть.