Полицейская история

– Американец.

– Кто?

Нет, он все таки тупой.

– Американский гражданин. Работаю в ФБР, – это для большей внушительности, – направлен по обмену опытом.

– Он думает мы идиоты, – обращаясь к публике, – театрально вскричал майор, – ФБР не работает вне США!

Стоящий сбоку залепил мне оплеуху. Смачную, аж голова мотнулась. И на каждый следующий вопрос это повторялось, причем плечи придавили сразу вдвоем. Я терпел, а что еще остается, плакать?

– У вас должен быть мой паспорт, сэр, – с максимальным терпением говорю. – При задержании отобрали. Другие официальные бумаги.

– Ах, документы! Эксперт Главного следственного управления Уильям Мак-Кинли из США. Может это он идиот?

Неприятно, обидно, но не стоит дергаться. Если мне повезет, скоро им это надоест. Или в камеру отправят, или перейдут к следующей стадии – проверка документов, звонок по инстанции.

– За кого он нас принимает? – поддержал еще один большой умник.

– Лжец! – вскричал майор, показывая на меня обвиняющим пальцем. – Ты убийца, решивший, что мы испугаемся фальшивки с иностранным именем.

Может стоило задержать того мужика? Да, ну. Все равно бы обвинили во всех грехах. Уже не одно, а два похищения. Поди докажи что не украли по дороге невинного гражданина при таком отношении. Хотя вряд ли. Нас бы в сообщники записали. Нет, натурально они всерьез меня подозревают? Это насколько требуется быть недоразвитым, чтобы не определить, откуда стреляли. Нам проще было прибить по дороге монтировкой.

– Как тебя зовут?

– Уильям Мак-Кинли, – уже пропуская бессмысленного сэра, отвечаю. – Я работаю в ССК. Позвоните в Душанбе.

– Лжец! – буквально завизжал майор, поднимая свою тушу над столом.

– Ты московская гнида, – в принципе он натурально хуже меня говорит, этот жуткий акцент, когда не сразу доходит, – считающая себя умнее всех, – со злостью сказал майор. – Надо бы ума вложить, раз по хорошему не доходит.

Видимо это послужило сигналом. Сзади по затылку прилетело, жестко неожиданно, уже действительно больно, так что я слетел на пол со стула.

– Встать! – заорали сразу в два голоса.

Я попробовал и еще на пол пути уловил движение. Попытка прикрыться плечом не удалась. Опять повалился на пол, но уже всерьез злой. Разбираться они не станут, просто забьют. Азарта и желания оторваться на чужаке без опаски огромная куча. Так и несет возбуждением.

– Как тебя зовут?

Это вообще не допрос. Это откровенный дурдом. Естественно не произнес вслух, лишь подумал. Не важно. Не дожидаясь ответа меня пнули кирзачом в бок. Ум человеку дан главным образом, чтобы знать, до какого предела можно дойти. Мой здесь вдруг закончился. Лучше сразу в больницу, чем терпеть побои. Может хоть на прощанье кого достану.

Руки в наручниках, ответить нормально практически невозможно. Перевернулся, уперся в пол плечами и ударил очередного героя в погонах, привыкшего к безнаказанности ногами в грудь. Он с грохотом отлетел, но закончить не дали. Налетели все остальные и принялись лупить со сладострастным хэканьем и руганью почему-то по-русски, а не родном языке, мешая друг другу. Одному удачно заехал по колену, с радостью услышав вой обиженной собаки.

Тут уж стало окончательно не до атак. Драться они не умели, зато взяли количеством и привычкой набрасываться со всех сторон. Никакой Рэмбо не отмахается в наручниках от пятерых озвереших мусоров. Свернулся калачиком, ноги к животу, прикрыл грудь руками и втянул голову, стремясь максимально прикрыться. Я живучий, так просто меня не прошибить. А если получится, обязательно посчитаюсь.

– Что происходит? – взревел начальственный бас. – Прекратить!

Будь мне немного лучше, непременно бы радостно засмеялся. Вот и второй умник заявился. Один бьет, другой участливо расспрашивает. Эту пару еще наверное в средние века в инквизиции придумали и не полицейскому со стажем втирать.

– Вы меня слышите? – озабочено спросило новое лицо, для разнообразия вполне раздельно и чисто.

Я старательно закатил глаза и обмяк. Ничего не понимаю, ничего не соображаю. Нужно тянуть время. И в ССК кто-то возможно проснется, и бить пока не станут.

– Врача! – потребовал раскомандовавшийся, – а вы пошли вон, все!

Топот ног, недовольные голоса и противный запах здешнего табака. Всякое приходилось нюхать, но даже среди советских сигарет эти определено имеют шанс отхватить приз за вонючесть.

– Эй, – сказал тот же голос с насмешкой, – американец, хорош валяться и строить из себя покойника. Это пока была репетиция и ничего всерьез переломать просто не успели.

Я слегка подумал и, не притворяясь, кряхтя сел. Били все ж нешуточно и местами ныло всерьез. С другой стороны действительно времени не хватило. Потрудись слегка дольше и мне бы точно что-нибудь сломали. А так, судя по ощущениям ушибы и синяки без увечий.