Полицейская история

– А ты хороший коп, я выяснял, – не слушая меня, сказал он утвердительно. – Значит психологически мы близки. Ну право же, попадись тебе на дороге в юности некто авторитетный и запросто мог бы пойти по другой дорожке. Скажешь я не прав?

– Многое на свете зависит от случая. Только есть все-таки разница как далеко можно зайти.

– Ну да, дважды награжденный герой-морпех в жизни никого не убивал. Детишек в Афганистане не мочил.

– Честное слово нет. Можешь не верить. Детей среди моих крестников не было. Правда паспорта я у вооруженных не проверял, но явных малолеток среди трупов не помню.

– Ангел, – воскликнул Джон саркастически. – И в КБР пряниками кормил людей, да и просто оказавшихся не в том месте. Скажем семью Томпсонов или дитятку Парнеллов, шестнадцати лет.

Я невольно почувствовал восхищение. Точно не любитель или за ним серьезнейшие люди стоят. Ну надо ж, выкопал. В газетах этого не было. Меня не упоминали. Значит или у кого из ветеранов или напрямую в IAB. Про парня мне никогда совесть не напоминала. Мальчик, ага. Невинный. Все было правильно. Изнасиловать и убить четырнадцатилетнюю девчонку – это натурально нелюдь, даром что чистокровный человек.

Плевать, что у него пистолет отсутствовал. Я его прямо над трупом подловил. А кинулся он на меня или сразу ручонки свои гадкие поднял, бросив ножик, роли не играло. Собаке и смерть собачья. А то ведь еще и вышел бы на свободу лет через двадцать. Несовершеннолетних в нашем штате не казнят. Я совершенно случайно в пах стрелял и потом в расстройстве чувств не менее ненамеренно разбил телефон. А то бы непременно скорую помощь вызывал.

Томпсоны другое дело. Если всей семейкой во главе с мамой грабите магазины, то не хватайтесь за оружие, когда полиция приходит. Тут уж кто первый успел. Некогда было думать, на одних рефлексах всех положили. Как оказалось маму зря, она самая умная была и руководила. Оружия никогда не держала в руках. А вот от чьей пули ее сын младший погиб так и не выяснили. По настоящему я не виноват. Пять дырок от «узи» его брательника. А что он стрелять начал, когда я его завалил и естественно не в ту сторону, уже падая, так пусть претензии Тому, на небесах, предъявляют.

– Ах да, ради государства ты это делал. Во имя закона.

– Ну если так подходить, так ведь натурально я на стороне добра. А оно бесхребетным быть не может.

– Точняк! – воскликнул Джон, – кто победит, тот и добро.

Этот точняк по-моему все больше в Мичигане используют. Ничего не значит. Мог подхватить мимолетно сленг, а вариант намеренно подсовывает тоже исключать нельзя.

– И ничего никогда из кармана убитого в карман не попадало? – спрашивает заинтересовано.

– В полиции нет.

Если речь именно про карманы. И уж точно не из корысти.

– А на войне другие правила действовали.

Тут я честен. Трофеи дело святое. Убитого в бою не обшмонать глупо. Правда кроме оружия обычно с тех горцев и взять нечего. Нищие, куда там американским бомжам.

– Верю, – согласился Джон. – Не врешь. Ну так я всю жизнь на войне. На одной стороне они, на другой я. Двести с лишним кланов одних итальянцев, русские, китайцы, да мало ли кто. Как нужно чисто и без следа убрать иногда даже не конкурента, а лучшего друга зовут меня. Гарантия качества. Думаешь среди них хоть один чистенький имелся? Не-а. Я всегда проверяю. Все гниды до единого, – с откровенной злобой сказал. – Мафия, честь, кодекс, не трогать женщин и детей… Слова без смысла.

– Ну я все больше по обычным бандам. Самыми страшными мафиозо занимаются федералы. Сидят в уютных кабинетах и бумажки читают. Они обычного «Сиротки» или «Банши» вблизи в жизни не видели, а то бы обделались.

– Банды, что банды? Сброд и дворовая шваль. Знаю, знаю – там многие полные отморозки не понимающие цены своей или чужой жизни. Убить кого-то без причины – героизм и вызывает подражание. Но они хоть ясные насквозь. Воюют между собой за власть и доходы. А вот как уровень повыше, не мясо с улиц, так хуже политиков. Те сразу видно – вруны. Обещают и не исполняют. Так они чужим на мозги капают, а эти внутри семьи гадят. Сначала у родича устроившего на теплое местечко крысятничают, затем начинают искать, как бы благодетеля убрать с лица земли. Да если б просто замочить, еще и пытаются подсказывать, как действовать и когда. Мало им тонны спертого кокаина, желают все хозяйство заполучить. Племянники, дети, тети, братья – семейная любовь!

– А борцы против абортов тебя не нанимали? – не выдерживаю его монолога.

Между прочим не такая уж и шутка. Три взрыва за их организацией с человеческими жертвами имеются. Совсем с головой не дружат.

– Фронт Освобождения Животных тоже не приглашал, – поддержал он шутку, не обижаясь. – У меня гонорары не соответствуют их возможностям. Дорого беру.

– От меня-то что хочешь? – спрашиваю устало. Надоел. Все хорошо в меру и я не священник, исповеди без конкретной информации выслушивать.