Полицейские и провокаторы

Можно выдвинуть несколько версий убийства Плеве. Однако не следует исключать и сам-ой простой: видя, что его полицейские начальники — Рачковский и Зубатов — не у дел, а Ратаев слаб и с ним можно сладить, Азеф решил порвать с полицией. Он уже достиг высот в партии и мог обойтись без охранки. Тогда участие Азефа в убийстве Плеве следует рассматривать как выполнение им решения ЦК партии социалистов-рево-люционеров и только, а доносы есть отражение колебаний провокатора. Удачное покушение позволяло надеяться на укрепление положения в партии и открывало доступ к безотчетной трате денег из кассы Боевой организации, доход провокатора -мог даже возрасти в сравнении с тем, что платила охранка. Не исключено, что это убийство имело какие-то иные мотивы, например его личная неприязнь к Плеве.

Документов, касающихся Азефа, в архивах Департамента полиции почти не сохранилось. Важнейшие из них по просьбе Азефа уничтожил начальник Петербургского охранного отделения А. В. Герасимов[558]. Да и они вряд ли объяснили бы поведение Азефа.

После убийства Плеве административный мир обуяла паника, Департамент полиции и службы политического сыска погрузились в растерянность...[559]Установилось мнение, будто полицейские власти не подозревали Азефа в случившемся. Можно выстраивать разные догадки, но при углубленном анализе следственных материалов становится очевидным, что все участники убийства Плеве постоянно встречались с Азефом. Его роль в Боевой организации и Центральном комитете партии социалистов-революционеров руководству политического сыска была безусловно известна.

Эсеры ликовали — казнен второй подряд министр внутренних дел, число сторонников террора резко увеличилось. В Боевую организацию шли лучшие силы, на ее деятельность по первому требованию Азефа отпускались любые суммы. Подталкиваемый всеобщим воодушевлением, Центральный комитет строил грандиозные планы, партия ставила политические убийства главным пунктом своих действий, все остальное — «фон».

4 февраля 1905 года эсер И. П. Каляев бросил бомбу в карету великого князя Сергея Александровича, генерал-губернатора Москвы. Подготовкой убийства руководил Савинков, но все лавры достались руководителю Боевой организации,— Азефа носили на руках. На этот раз, действуя в своих интересах, он никого не выдал.

Товарищ министра внутренних дел, командир Отдельного корпуса жандармов-П. Г. Курлов, занимавшийся по заданию Столыпина изучением документов, относящихся к службе Азефа в полиции, писал: «Ведь лица, имевшие с ним дело, знали, какое положение он занимал в партии, и потому, после таких крупных террористических актов, как убийства Плеве и великого князя Сергея Александровича, о подготовке которых Азеф не донес своевременно в Департамент полиции, они должны были сказать себе: одно из двух — или они преувеличили положение Азефа в партии, где он является не членом Центрального комитета, а простым рядовым работником, не знавшим о замыслах и планах Центрального комитета и потому не могшим донести о них, или же они должны были ни одной минуты не сомневаться, что он принимал участие в этих террористических актах, и тем не менее продолжали пользоваться его услугами» [560]. Курлов абсолютно правдиво изложил факты, но закончил эту длиннющую фразу так, будто не знал, что чиновники политического сыска хладнокровно взвесили выгоду сотрудничества с Азефом и вред, приносимый им, и пришли к заключению — чаша весов в пользу сотрудничества явно перевесила. Департамент полиции, закрывая глаза на неприкрытую уголовщину и произвол, творимые под его руководством, не только оставил Азефа своим секретным агентом, но поощрял его постоянно ростом денежных вознаграждений.

В 1904—1908 годах Азеф руководил подготовкой убийств царя, членов его семьи и крупных администраторов. Часть покушений провокатор доводил до кровавого конца, часть в сговоре с охранкой предотвращал. Особенно старательно Азеф доносил на противников по партии и конкурентов — членов летучих боевых отрядов, действовавших независимо от него.