Полицейскія собаки въ Гентѣ [дореформенная орфография]

В. И. Лебедевъ Полицейскія собаки въ Гентѣ (дореформенная орфография)

Изданіе Россійскаго Общества поощренія примѣненія собакъ къ полицейской и сторожевой службѣ.

Полицейскія собаки въ Гентѣ.

(Въ гостяхъ у г. Van Wesemael).

Лѣтомъ 1907 года мнѣ удалось посѣтить интереснѣйшій въ настоящее время для каждаго полицейскаго дѣятеля бельгійскій городъ Гентъ[1]), столь прославившійся первою въ Европѣ организаціей регулярной службы «полицейскихъ собакъ». Имя начальника полиціи этого города, почтеннаго г. Ванъ Веземаэль (M-r Van Wesemael, commissaire de police en chef de la Ville de Gand), которому принадлежитъ иниціатива и честь перваго практическаго примѣненія собакъ къ правильной постовой службѣ, столь теперь популярно, что отнынѣ эта древняя столица восточной Фландріи привлекаетъ къ себѣ не только ученыхъ и инженеровъ, но истинно преданные трудному дѣлу охраненія общей и имущественной безопасности своихъ согражданъ полицейскіе дѣятели всѣхъ государствъ постоянно наѣзжаютъ сюда, дабы воочію убѣдиться, что все сообщаемое спеціальными изданіями и ежедневною прессой о полицейскихъ собакахъ не какія-либо теоретическія разсужденія, а дѣйствительно живое дѣло и является вполнѣ осуществимымъ необходимымъ нововведеніемъ въ каждой современной организаціи полицейской службы.

Побывавъ въ Берлинѣ, Дрезденѣ, Вѣнѣ, Мюнхенѣ и въ Швейцарскихъ кантонахъ, ознакомившись съ устроеннымъ впервые весною 1907 года въ Парижѣ питомникомъ полицейскихъ собакъ (въ предмѣстьи Neilly), гдѣ ко времени моего посѣщенія успѣли завести лишь 8 молодыхъ псовъ, да и тѣ оказались еще въ періодѣ обученія, я повсюду получалъ одно и тоже указаніе: «поѣзжайте въ Гентъ къ г. Van Wesemael — только тамъ увидите настоящую, не показную, а практическую организацію службы полицейскихъ собакъ».

Въ жаркій іюльскій полдень я покинулъ Парижъ и послѣ 6-ти часоваго переѣзда въ тѣсныхъ и трясскихъ французскихъ вагонахъ былъ уже въ центрѣ благоустроенной и процвѣтающей Бельгіи, представляющей теперь такой замѣтный контрасъ съ увядающей и постепенно вымирающей сосѣднею Франціей.

Вотъ и Гентъ съ его оранжереей и массою цвѣтовъ внутри вокзала, съ оригинальными улицами и зданіями средневѣковой архитектуры и съ совершенно непонятнымъ мнѣ фламандскимъ языкомъ мѣстныхъ жителей, на которомъ здѣсь объясняются между собою и пассажиры, и желѣзнодорожные служащіе, и полицейскіе.

Начинались сумерки и на готической башнѣ стариннаго собора уже пробило восемь, когда я добрался до центральной части города; но нетерпѣніе скорѣе посмотрѣть то, что такъ влекло меня въ Гентъ, побуждало принять «экстренныя мѣры», дабы въ тотъ-же вечеръ увидать гдѣ-нибудь на посту хоть одну собаку!

Вотъ серединою улицы медленнымъ шагомъ выступаетъ городовой въ мундирѣ, кепи и съ саблей, такъ напоминающими форму городовыхъ Парижской полиціи временъ монархіи, когда тамъ они назывались еще «сержантами» (sergent de ville), а не «стражами мира» (gardiens de la paix), какъ ихъ величаютъ въ современной республикѣ.

Подхожу, называю себя, объясняю цѣль своего пріѣзда. Городовой въ высшей степени внимательно слушаетъ, привѣтливо на меня смотритъ и объяснивъ, что совершаетъ служебный обходъ, порученныхъ его надзору улицъ, проситъ слѣдовать за собой и, охотно отвѣчая по пути на мои разспросы, выражаетъ полную готовность помочь мнѣ не только добраться до полицейскаго управленія, но провести и къ «полицейскимъ собакамъ». Доведя меня до площади ратуши, мой любезный спутникъ объясняетъ, что черезъ 1/4 часа, закончивъ свое патрулированіе по прилегающимъ переулкамъ, онъ возвратится и проводитъ меня прямо къ «центральному посту» и собачнику гентской «четвероногой стражи»… Уже стемнѣло, когда возвратившійся мой проводникъ ввелъ меня въ помѣщеніе «центральнаго поста», такъ мало похожаго на наши «участки», «части» и т. п. полицейскія канцеляріи: это родъ полицейской гауптвахты, служащей сборнымъ мѣстомъ для дежурныхъ по городу полицейскихъ офицеровъ и бригадировъ (надзирателей), которые обязаны здѣсь находиться все свободное отъ обходовъ время дня и ночи вмѣстѣ съ очереднымъ нарядомъ находящихся въ полной готовности стражниковъ центральнаго резерва.

Представившись старшему офицеру, я тотчасъ же услышалъ разговоръ по телефону по фламандски, по тону котораго могъ понять только, что обо мнѣ кому то докладываютъ, а затѣмъ тотъ-же офицеръ объявилъ мнѣ и отвѣтъ: главный коммиссаръ живетъ на дачѣ и очень извиняется, что лишенъ возможности сегодня-же вечеромъ показать постовую службу собакъ, но проситъ меня завтра къ 9 ч. утра въ свое управленіе и съ удовольствіемъ удовлетворитъ мою любознательность.

Былъ уже 10-й часъ вечера и я рѣшилъ направиться къ себѣ въ отель, но, благодаря любезности полицейскихъ офицеровъ и при содѣйствіи все тогоже уже непокидавшаго меня городового получилъ возможность тотчасъ-же взглянуть на вечерній выходъ собакъ на постовую службу изъ «центральнаго собачника».