Полиция Гирты (СИ)

Процессию встретили граф Прицци, Пескин, барон Тинвег и майор Вритте. Военный комендант чинно поклонился принцессе, сдержанно, но радушно улыбнулся ей, на что она благосклонно кивнула в ответ. Протянув руки, помог спешиться, галантно взяв под локоть, повел в ярко освещенные электрическим светом распахнутые двери депутатского дома, за которыми сиял множеством огней богато отделанный белым мрамором, зеркалами и желтым лакированным деревом, украшенный статуями и декоративными растениями холл, к ведущей на второй этаж выложенной зеленой ковровой дорожкой парадной лестнице.

Наверху, в залах, играла музыка. Рыцари и гости почтительно расступались, салютовали, прикладывая руки к груди, улыбались, низко кланялись герцогине, приветствуя ее как саму правительницу Гирты, а графа как самого Герцога. Суровые рыцари, облаченные в красные, черные и синие мантии с золотыми и серебряными цепями и позументами, в расшитых блестящими письменами шарфах с длинными хвостами, закинутыми за плечо, в украшенных наградными подвесками и нарядными накладками портупеях, с суровыми и грозными лицами торжественно вставали по стойке «смирно». В готовности служить, сжимали перебитые пальцы на эфесах мечей. Такие же гордые и торжественные женщины, их жены, дочери и сестры в тяжелых длиннополых одеждах, в расшитых золотыми кошками, извивающимися драконами и змеями, цветами, волнами и листьями накидках, в украшенных теснением кожаных перчатках, поясках и сапожках, с переливающимися в свете ярких электрических огней красными, лиловыми и зелеными камнями в заколках, браслетах и ожерельях, с перевитыми нарядными, цветов Гирты, лентами волосами, держались за локти сопровождающих их мужчин. С благосклонными улыбками взирали на графа, принцессу и ее свиту. Прикладывая к лицам рукава и веера, скалились, весело перешептывались, поводили плечами, с улыбками обсуждали новоприбывших.

— А где же Борис? — спрашивал кто-то, многозначительно кивая на графа Прицци, что вел под руку такую же властную и гордую, держащуюся за него как за своего мужа, принцессу Веронику.

— Да он никогда сюда не приедет! — отвечали ему, приподнимая большим пальцем в ножнах меч и клацая им в знак важности своего мнения.

Граф проводил принцессу и ее многочисленную свиту на второй этаж, где в просторном банкетном зале с окнами с видом на проспект Рыцарей, мост и реку стояли заранее расставленные для них диваны, стулья и кресла, а в стороне был накрыт стол с холодными закусками и напитками.

Здесь их уже ожидала большая компания городских депутатов, старшин, банкиров и их нарядных и важных сыновей. Приветствуя герцогиню, они ловко расступались перед ней, оправляя столичные сюртуки, вскакивали со своих мест, добродушно улыбаясь, слегка кланялись, веселыми голосами осведомлялись как здоровье и настроение. Бодро шутили, как и все важные люди, что всегда на «ты» даже с самым высокопоставленными лицами. Закончив приветствия, формально откланявшись, спешно отходили, как будто дорога была каждая минута, собирались в маленькие кружки по двое по трое, чтобы продолжить свои разговоры о новостях, событиях в мире и политике. Важно салютуя друг другу фужерами, веско и аргументировано высказывали свои оценки, ссылались на знакомых влиятельных и известных людей, их мнения и мысли, излагали их с таким видом, что, глядя со стороны, могло показаться, что именно они и есть истинные и полноправные правители герцогства. Но как только следом за принцессой, графом и остальными в зал потянулась и приветствовавшая их внизу и на лестнице шумная и многочисленная молодежь, добродушно морщась и покачивая головами «ах, как все сумбурно, сколько вас здесь!», как-то постепенно прекратили свои разговоры, а потом и вовсе начали покидать зал, переходить в другие помещения, чтобы найти место где потише и никто не будет мешать важным деловым беседам, которые обязательно надо провести, пока все рядом и не за кем не нужно бегать по особнякам и кабинетам.