Полиция Гирты (СИ)

Усмешки на лицах сменило недоумение, а потом и восторг: белые необычайно худые и жилистые руки стремительно летали над клавишами, надавливая их, казалось бы вез всякого порядка, структуры и системы, при этом рождая какой-то абсолютно неподвластный никакой логике, но при этом математически точно выверенный и необычайно целостный, захватывающий, дезориентирующий, заставляющий сжиматься и чаще биться сердце мотив. Один переход стремительно следовал за другим, ноту сменял аккорд, терцию секунда и невозможно было определить, какая фигура будет следующей в этом чуждом человеческому разуму, отчаянном и беспорядочном, как порывы ветра, напеве. Разговоры в зале притихли. Все с интересом и вниманием обернулись к исполнительнице.

— Кто ее сюда пустил? — брезгливо поморщился банкир Загатта, плотный, неприметный, среднего роста мужчина, с мрачным, недовольным и требовательным лицом пресыщенного всеми материальными благами человека, возмутился, брезгливо высказался, но только так, чтобы слышали лишь стоящие рядом друзья и коллеги. Его лицо стало еще мрачнее, чем обычно: по всему было видно, что эта потусторонняя музыка, рожденная в сердце больной, умалишенной женщины чем-то задела и оскорбила его до самой глубины души.

Магистр Роффе пожал плечами, нахмурился, многозначительно продемонстрировал у уха, что ему громко, жестом предложил пройти в другой зал, с чем все, кто был в его кружке, согласились и направились за ним.

Но прошло не больше минуты, как графиня опустила ладони, гордо откинулась назад, картинно и пренебрежительно улыбнулась в сторону так, что бледная кожа на ее худом лице натянулась, губы скривились, ямочка на щеке обратилась глубокой темной расщелиной.

— Что это за произведение? — спросил кто-то — это было великолепно!

— Откуда эта мелодия? Вы сами сочинили?

— Нет — ответила графиня как будто совсем не тому, кто ее спросил и, резко крутанувшись на стуле, протянув длинные, худые, негнущиеся ноги, встала от инструмента, отставив в сторону руку, как будто для танца, прошла прямо через толпу с таким видом, словно вокруг нее никого не было.

Вернулся барон Кристоф Тинвег. Облаченный в черную с серебром мантию, широкоплечий и крепкий мужчина лет тридцати с пронзительными серыми глазами и длинными светлыми усами и бородой, он бережно поймал ее за слепо отведенную в сторону руку, словно пытающуюся нащупать что-то в полной темноте.

— Пойдем танцевать — сказал он ей на ухо тихо, обнимая ее за плечи. Словно слыша только его голос, графиня чуть кивнула, и сомкнула длинные белые пальцы на его руке.

Церемониймейстер в парадной кирасе и черных с алым перчатках, чинно прохаживался по вальсовой зале, громко и торжественно, тем, кто не услышал с первого раза, объявлял название танца, умело и ловко организовывал построение. Последний раз пройдясь вдоль окон, проверив, все ли готовы, он принял благородный вид генерала на войне и уже собрался командовать дирижеру, но барон Кристоф Тинвег и Эмилия Прицци спешно прошли вдоль цепочки пар, подвинули первую, сами встали во главе процессии. Церемониймейстер кивнул, дирижер взмахнул палочкой, барабан отсчитал ритм. Ударил по соль-диезу бас, запела виолончель.

— Идут! — сообщил кто-то, обратил внимание принцессы.

Граф Прицци, что сидел на подоконнике, согнув в колене одну, и опустив на пол другую ногу, герцогиня, ее спутники и все присоединившиеся к их большому и веселому кругу с интересом обернулись к двери. Граф прищурился, принцесса Вероника зловеще улыбнулась, но моментально подавив в себе, было начавший разбирать ее, смех, ловко подобрав подолы мантии и платья, села на подвинутый ей кем-то из свиты стул, приняла серьезный и деловой вид. С картинной, нетерпеливой скукой обернулась вполоборота, положила ногу на ногу, оправила волосы. Пренебрежительно облокотившись о спинку, поглядывая в сторону вальсового зала, с видом красотки, которой танцы, музыка, смех и игристое вино важнее серьезных разговоров о политике, приготовилась принимать магистра Роффе и его людей.

Многочисленные спутники принцессы спешно поднялись со своих мест, встали полукругом за ее спиной, как молчаливая и грозная свита вокруг восседающей на троне королевы. Мужчины расправили плечи, чинно положили руки на эфесы мечей. Женщины приняли торжественный и злой вид.

Мэр Гирты во главе делегации важных, с характерными лицами привычных к финансовой и административной работе, обличенных властью и влиянием мужчин, быстрой деловой походкой прошел вдоль окон, подошел к герцогине, приложив раскрытую ладонь к груди, коротко и формально поклонился. За его спиной стояли банкир Загатта и принц Ральф, которому указали выйти вперед и встать рядом с мэром. В знак подтверждения важности встречи, к их компании также присоединилось не меньше полутора десятка известных землевладельцев и рыцарей.