Политтехнология стальной эпохи. Маршал Берия и политрук Хрущев

Это был вполне реальный план, и начать его реализацию следовало с сельского хозяйства. Ещё в марте 1953 г. в Министерстве финансов был подготовлен отчёт «О налоговой политике в деревне», и вместе с запиской министра сельского хозяйства и заготовок А.И. Козлова «О недостатках в сельском хозяйстве и мерах по улучшению дел в колхозах и совхозах» оба эти документа легли на стол Маленкову и стали основой его речи на упомянутой сессии Верховного Совета. Георгий Максимилианович предложил: а) существенно повысить заготовительные цены на мясо, молоко, шерсть, картофель и другую сельхозпродукцию; б) снизить существующие нормы обязательных поставок с приусадебных хозяйств колхозников и сельской интеллигенции; в) установить единый (сниженный в среднем в два раза) сельхозналог для всех категорий крестьянских хозяйств, независимо от доходов единоличников и колхозников; г) списать все недоимки по прежним налоговым платежам и прекратить порочную практику ликвидации личных приусадебных хозяйств колхозников[362]. Естественно, подобный доклад, опубликованный во всех газетах, вплоть до районных, вызвал бурное одобрение селян.

Маленков в одно мгновение стал самым популярным руководителем страны. Но, как известно, где слава и популярность, там зависть и страх за насиженное место. «Коллективное руководство» насторожилось и приняло меры, чтобы остановить «зарвавшегося» главу правительства. Первоначально Пленум ЦК по аграрным вопросам намечалось провести в августе 1953 г., однако он был перенесён на начало сентября. С основным докладом должен был выступать сам Маленков. Но в «совете директоров» возникло мнение, поддержанное Хрущёвым и Молотовым, что нечего какому-то председателю Совета Министров, даже не секретарю компартии, выступать на Пленуме ЦК. Поэтому доклад доверили секретарю ЦК Хрущёву. Так начался медленный захват власти, завершившийся через три года.

Решительное наступление Никита Сергеевич начал ещё до пленума. Уже 10 августа 1953 г. он выступил на закрытом совещании в ЦК перед депутатами, своими сторонниками — секретарским корпусом республиканского, краевого, областного и районного уровней, а также руководителями крупнейших колхозов и совхозов страны. Комментируя маленковский доклад и соглашаясь, что положение дел в сельском хозяйстве хуже некуда, он открытым текстом обвинил в этом самого Георгия Максимилиановича. Маленков, будучи куратором сельского хозяйства ещё при жизни Сталина, с февраля 1947 г. возглавлял отраслевое Бюро Совета Министров СССР и просто обязан был радеть о тружениках земли. Он ввёл чрезмерно высокие ставки сельхозналога, что не только уменьшило стадо крупного рогатого скота на 3,5 млн голов, но и сократило денежные поступления от прежнего налога в 1948–1951 гг. почти на 1,5 млрд руб.[363]. В общем, партийные секретари прекрасно поняли, к чему клонит их начальство. Формально Хрущёв был прав, но вины в высоких налогах на Маленкове не было, это была целиком инициатива всевластного Сталина, единогласно одобренная всеми руководителями «корпорации» СССР.

Уже на Пленуме ЦК (3–7 сентября 1953 г.) в своём выступлении Хрущёв повторил основные положения программной речи Маленкова, уточнив некоторые детали. Это упрочило его положение в партии и позволило приступить к перехвату инициативы. Хрущёв уже к 1955 г. добился, чтобы все совместные партийно-государственные решения оформлялись только как постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР, а не наоборот.

Тем не менее успехи, достигнутые под недолгим руководством Георгия Маленкова в сельском хозяйстве после смерти Сталина, ярчайшим образом свидетельствуют о неэффективности жесточайших сталинских методов руководства селом и всем укладом крестьянской жизни. Высвечивают они и бездумный, губительный подход последнего энтузиаста строительства коммунизма Хрущёва, вскоре пробившегося к вершине власти. С 1939 г. советские колхозники были обложены налогом на личное подсобное хозяйство, как в натуральной, так и в денежной форме. В результате уже к концу года доля подсобных хозяйств в валовой продукции сельского хозяйства снизилась до 27 %, в то время как до реформы, в середине 1930‑х гг. они обеспечивали производство 40 % валовой продукции сельского хозяйства в целом и от ½ до ⅔ продукции животноводства в частности. Несмотря на это, ЛПХ давали по обязательным государственным поставкам в 1940 г. до 30 % всего картофеля в стране, 25 % мяса скота и птицы, 100 % яиц, 26 % молока, 22 % шерсти[364]. Гораздо позже, уже после установления единоличной власти Хрущёва, выйдет постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «Об ограничениях в развитии личного подсобного хозяйства», которое снизит долю ЛПХ к 1965 г. до 13 %[365].