Политтехнология стальной эпохи. Маршал Берия и политрук Хрущев

Руководители Горшеченского райкома партии принуждали колхозников, учителей, врачей и других служащих выращивать в своём хозяйстве свиней для колхоза, а в Куйбышевской области Безенчукский райком КПСС привлёк к выполнению плана 21 организацию, в том числе районную ветеринарную лечебницу и элеваторы, которые должны произвести и сдать государству 207 т мяса. Секретарь Петравского райкома партии Михайловский в своём письме к партийным организациям требовал, чтобы каждый коммунист продал государству не менее 50 шт. яиц, каждый комсомолец и депутат местного совета — не менее 30 шт. и каждый колхозник — 10–15 шт. В результате оказалось, что колхозами района в первом квартале произведено всего 50 тыс. яиц, а государству сдано 170 тыс. шт., или больше в 3,4 раза.

Повсеместно практиковалась фальсификация отчётности, когда недостающие тонны приписывались или перекупались в других хозяйствах. Реальный скот, в свою очередь, старались сдать наименее качественный, больной, старый, с недовесом. Среди отдалённых хозяйств была распространена практика «заочной» сдачи — к приёмным пунктам скот приписывался, а по факту оставался в хозяйствах, в случае чего наверх докладывали, что животные «погибли при транспортировке»[440].

Это был «театр абсурда». Как можно накормить народ, отбирая у него еду, вычитая деньги из зарплаты, заставляя покупать мясо и сдавать его государству? Это вообще трудно себе вообразить. Такое могло возникнуть только в совершенно больных головах. А в Рязанской области мясная эпопея закончилась настоящей древнегреческой трагедией с гибелью героя, в прямом и переносном смыслах этого слова. Но об этом чуть позже.

Наступление на частную экономическую инициативу Хрущёвым началось ещё в 1956 г. 6 марта вышло Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «Об уставе сельскохозяйственной артели и дальнейшем развитии инициативы колхозников в организации колхозного производства и управлении делами артели», в котором запрещалось увеличивать размер приусадебного участка колхозников за счёт общественных земель и даже рекомендовалось сокращать его[441]. Всё это делалось, конечно, «по просьбам трудящихся». Колхозы получали право изменять устав артели (вот вам и независимый экономический субъект), определять количество скота в личных хозяйствах колхозников, решать, кому можно пользоваться приусадебными участками, выпасами и сенокосами.

27 августа 1956 г. увидело свет Постановление Совета Министров СССР «О мерах борьбы с расходованием из государственных фондов хлеба и других продовольственных продуктов на корм скоту», п. 1 которого запрещал «повсеместно как в городской, так и в сельской местности кому бы то ни было скармливание скоту и птице хлеба, муки, крупы, картофеля и других продовольственных продуктов, покупаемых в государственных и кооперативных магазинах»[442]. В тот же день вернулись сталинские сельхозналоги, отменённые в период Берии и Маленкова. Указ Президиума Верховного Совета СССР «О денежном налоге с граждан, имеющих скот в городах», обязывал владельцев скота (кроме колхозников), проживающих в столицах союзных республик, областных, краевых центрах и центрах автономных республик, платить за одну голову скота в год: за корову — 500 руб., свинью старше двух месяцев — 150 руб., овцу или козу старше года — 40 руб., рабочую лошадь — 1500 руб., другой рабочий скот — 750 руб. (все ставки в неденоминированных рублях)[443]. Советам министров союзных республик предоставлялось право вводить денежный налог на владельцев скота в крупных городах, не являющихся республиканскими, краевыми и областными центрами. Разумеется, власти на местах этим правом воспользовались — никто не хотел оказаться белой вороной.

Далее в «театре абсурда» 20 августа 1958 г. было принято постановление Бюро ЦК КПСС по РСФСР «О запрещении содержания скота в личной собственности граждан, проживающих в городах и рабочих посёлках». Пожировали, товарищи, и хватит. Партия старается для вашего же блага. Вы же, вместо того, чтобы тщательно работать на вверенных вам государством станках или фермах, отвлекаетесь на всяких коров и свиньей, кормите их хлебом и другими продовольственными товарами, которых и так не хватает. Мало того, вы создаёте антисанитарные условия. Нехорошо это, неправильно. Постановление коснулось ни много ни мало 12,5 млн городских семей, или 60 млн человек (30 % численности СССР), имевших к 1958 г. огороды и скотину. Началась натуральная конфискация домашнего скота в крупных населённых пунктах, рабочих посёлках и райцентрах. Доходило до того, что свободно пасущуюся у дороги козу или корову хватали милиционеры и везли сдавать государству!