Политтехнология стальной эпохи. Маршал Берия и политрук Хрущев

На февральско-мартовском пленуме ЦК 1937 г. Сталин сообщил, что в стране насчитывается 1,5 миллиона исключённых из партии с 1922 г.[8]. Они и были первыми в очередь на уничтожение. Д. филос. н., историк В.З. Роговин, сравнивая численность партии на съездах до и после «Большого террора» (учитывая количество при этом вступивших), приходит к следующим выводам: «Поскольку же основная часть лиц, исключённых из партии в 1933–1938 гг., была подвергнута политическим репрессиям, нетрудно прийти к выводу, что коммунисты составляли, по самым минимальным подсчётам, более половины жертв большого террора»[9]. То есть из 681 тыс. расстрелянных за 1937–1938 гг.[10] более 340 тыс. являлись коммунистами, а это около 23 % от общего количества членов партии в 1937 г. (1 млн 453 тыс. человек). «В некоторых регионах потери коммунистов в процентном выражении были выше, чем в целом по стране. Так, в компартии Украины число членов партии сократилось с 456 тыс. в 1934 г. до 286 тыс. в 1938 г., то есть почти на 40 %»[11], – продолжает он.

И хотя «жатва» в Москве была самой впечатляющей за время «Большого террора», комиссара госбезопасности это не спасло. Данный факт ещё раз свидетельствует о том, что в уничтожении ближайших к нему кадров Сталин руководствовался только двумя главными критериями: личной преданностью и информированностью о чёрных страницах из жизни вождя.

Уже в январе 1938 г. Реденса сняли с поста начальника Управления НКВД по Московской области и отправили в Казахстан на должность наркома НКВД, а к ноябрю того же года посадили в тюрьму. Он был признан виновным в шпионаже в пользу польской разведки, а также в том, что являлся участником заговорщической организации и проводил «враждебную работу». Расстрелян он был 12 февраля 1940 г. К слову, реабилитирован Реденс был прямым указанием своего старого знакомого Хрущёва, после нескольких обращений вдовы репрессированного.

Совсем по-другому складывалась карьера Лаврентия Берии. Ярчайшим доказательством его взглядов на советский беспредел стало нежелание направить сына в сферу административной деятельности, хотя его с раннего детства знал и, наверное, по-своему любил «Хозяин всея Руси». Была ситуация, когда Сталин на даче отогревал под своей шубой маленького Серго, посадив его на колени. Впоследствии юный Берия дружил с несколько взбалмошной дочерью вождя Светланой, но, очевидно, не без совета отца, женился на её несравненно более скромной подруге Марфе Пешковой – внучке великого пролетарского писателя Максима Горького. Сталин, хоть и побеседовал с Серго, его браку с другой избранницей не препятствовал.

Но самое главное, что вождь доверил уже офицеру Серго Берии, служившему в вожделенном для Гитлера нефтеносном Иране, совершенно секретную прослушку бесед Черчилля и Рузвельта на переговорах в 1943 г. в Тегеране[12]. Естественно, что суть разговоров, с передачей, в том числе, и интонаций, когда-то согретый сталинским теплом Серго докладывал непосредственно вождю, который был не прочь и в дальнейшем приблизить способного, а главное, выросшего на его глазах радиофизика, прекрасно владевшего иностранными языками, в отличие от сыновей Сталина. Но «прививка» против административной службы, проведённая отцом, в том числе, с посещением секретного архива с письмами и резолюциями о расстрелах и высылке лучших умов России из страны «добрым» Лениным и «справедливым отцом народов», оказалась эффективной, и обаяние власти развеялось. Поэтому Серго пошёл по научной ракетно-космической стезе, где вскоре стал главным конструктором и молодым доктором наук. Правда, и научное звание, и награды, а главное – свободу – у него надолго отобрали после убийства отца. Лозунг «Дети за родителей не отвечают» был лжив и в сталинские, и в хрущёвские времена.