Полюбить бездушного

Вздохнув, вытерев лицо, спускаюсь в каюту, которую указал Чевинфорд. Она совсем маленькая, в ней почти ничего нет. Только небольшая кровать и сундук, в котором нахожу лишь грязную одежду.

Ложусь, сразу же отключаюсь и передо мной появляется незнакомец. Лица его не вижу, хоть при таком освещении должна. Замечаю только темный костюм с блестящими пуговицами.

Понимаю, что это сон — магов учат этому, чтобы не путать Изнанку с реальным миром.

Мы находимся в кабинете. Он большой и светлый, уставленный дорогой мебелью. Незнакомец сидит в огромном мягком кресле с темно-зелёной обивкой. Перед ним круглый, покрытый узорами стол, в центре которого, словно башня, высится высокий подсвечник с единственной свечой. Хоть тут и светло, но свеча горит.

Рядом со мной большое окно. Я смотрю в него, но не могу разглядеть что происходит снаружи. Будто бы все заволокло туманом.

— Он нравится тебе? — спрашивает незнакомец.

Хоть он и не называет имени, но понимаю, что речь идет о Чевинфорде. Во сне всегда так — ведь напротив лишь отражение моих мыслей и памяти.

— В нем есть что-то, — отвечаю я, не знаю какие слова подобрать.

— Притягательное? — спрашивает он.

Я лишь киваю. Чувствую, как взгляд незнакомца скользит по мне, будто изучает. Мне не хочется быть здесь. Что-то изнутри будто говорит — уходи отсюда.

Поднимаюсь, ищу взглядом дверь за спиной. Знаю, что она должна быть там, но натыкаюсь лишь на монолитную стену. Спустя мгновение слышу, как что-то происходит. Что-то шуршит, царапается, хлюпает. Звуки становятся все громче. От них кожа становится гусиной. Сердце начинает биться чаще.

Поворачиваюсь, и вижу, как обе руки незнакомца отделяются от тела и стуча ногтями по столу бегут ко мне. Одна из них единым прыжком добирается до моей головы. Все вокруг меркнет. Я кричу, но никто не слышит. В кожу впиваются тысячи маленьких. но чрезвычайно острых зубов. Боль распространяется по всему телу. Перестаю ощущать свои руки, ноги. Лишь боль, которая наваливается на плечи монолитным грузом.

Я во сне! Нужно проснуться.

Но боль все сильнее. Она не отпускает меня. Будто держит внутри жуткого кошмара.

— Просыпайся, — звучит чей-то голос. — Ну же, соня, вставай!

* * *

— Поднимайся!

Голос подобен голосу мамы. Я плохо её помню. В основном лишь голос и то, как она будила меня по утрам. Но чувствую её.

Боль же становится все сильнее. Парализует тело. Я кричу как никогда не кричала. А потом вижу перед собой женщину.

— Я чуть не оглохла, — говорит она. — Кошмар приснился?

Стоящая передо мной женщина улыбается. Она крупная, мускулистая, широкоплечая. Со спины я явно приняла бы её за мужчину. У неё коротко остриженные волосы, обветренная кожа на лице, но голубые глаза кажутся мне добрыми.

— Я Селина. Здешний кок, — представляется она. — Принесла тебе перекусить. Как поешь — поднимись на палубу. Капитан ждет.

Женщина улыбается, протягивает мне тарелку, в которой лежит несколько поджаренных кусков мяса, ломоть черного хлеба и пара больших красных персиков. Не обращая никакого внимания на вилку, хватаю мясо, отправляю в рот, жадно пережевываю. Когда я последний раз ела и вспомнить трудно.

Я доедаю мясо, набрасываюсь на персики. Селина же стоит рядом, то ли хочет знать нравится ли мне её еда, то ли у неё приказ сопроводить меня к капитану.

— Вы давно работаете на этом корабле? — спрашиваю я.

— На этом — нет. Но с капитаном Чевинфордом — уже лет пять. Он выкупил меня у работорговца в Ределии. Я тогда была красоткой, и хозяин собирался продать меня подороже.

Смотрю на неё и не знаю врет она или нет. Не похоже, чтоб эта мадам, которая по виду могла бы работать силачом в цирке, когда-либо была красоткой. Хоть лицо у неё вполне симпатичное.

— Вот, попей, — она протягивает кувшин и я с жадностью пью, пока тот не пустеет. Поднимаюсь и направляюсь на палубу.

Как только выхожу наверх, солнце начинает слепить мне глаза. Стоит яркая, солнечная погода, какая редко бывает в моих краях. На небе ни тучки. Ветер легко треплет паруса, которые из красных за ночь стали серо-голубыми.

На палубе кипит работа. Кто-то громко стучит молотком, кто-то привязывает к мачтам канаты, кто-то латает пробоину в носовой части. За всем этим смотрит фон Манлингер. Он что здесь за старпома? Капитан же стоит за штурвалом и глядит вдаль через подзорную трубу.

На нем сегодня свободные парусиновые брюки болотного цвета и белая рубаха с манжетами. На его плече сидит пушистый питомец и вместе с хозяином всматривается вдаль. Замечая меня, Чевинворд подзывает жестом.

— Можешь повернуть ветер к западу и немного усилить его? — спрашивает он.

Ветер есть, уже хорошо. Значит, духа ловить не придется. Нужно только задать направление. Молча принимаюсь за дело. Взываю к Древу, шепчу ему свою просьбу.

— Ты решила, остаешься с нами, или уходишь? — спрашивает капитан. — Скоро прибудем в порт.

— Не решила, — отвечаю я.

Мне больше интересно как там Ник. Доплыл ли он? А если доплыл — что дальше? Я видела кто такой Архиепископ в памяти Чевинфорда. Если мой бывший сокурсник пойдет к нему…

От одной мысли становится страшно.