Полюбить бездушного

Я снова вижу Чевинфорда. Он стоит передо мной и слегка шатается, будто пьяный. Он смотрит на меня так, будто хочет извиниться. чувствую, что в реальности он отпускает меня.

Мы снова стоим посреди черного острова. Только монолита на нем больше нет. На моих глазах из темной почвы вырастает трава, деревья, кусты. Небо светлеет, на нем появляются облака. Слышно пение птиц и стрекотание сверчков.

— Извини, — говорит проклятый капитан, смотря мне в глаза.

Я пугаюсь, отступаю назад. Если он убьет меня здесь — мой разум навсегда может быть заключен здесь, в мире, созданном его воображением.

— Убьешь меня? — спрашиваю я.

— Нет, конечно, — отвечает он. — Извини, что впутал тебя во все это. Если бы знал, что будет так, настоял бы та твоем уходе. Я люблю тебя.

Он подходит ближе, обнимает меня. Чувствую в нем борьбу двух противоположностей. Ощущаю, как он изо всех сил борется с собой. Но нежно прижимает меня к себе, обнимает, не желает навредить.

Я прижимаюсь к нему. Кладу голову на его грудь.

Говорят, что чувства исходят из души. Кто-то согласен с этим, а кто-то нет. Смотря на проклятого капитана, человека без души, который смог полюбить, понимаю, что есть что-то выше Изнанки, духов, Древа и прочей магии.

— Она опасна, — шепчет голос отовсюду одновременно.

— А я когда боялся опасности? — отвечает Чевинфорд и целует меня в губы.

Поцелуй в этом мире кажется неимоверно долгим. Я буквально таю в его объятьях. Кажется, что мое тело разносится в пространстве. Не ощущаю ни земли, на которой стою, ни воздуха, ничего. Только его поцелуй.

Открываю глаза уже на постели. Вижу перед собой лицо Чевинфорда, но все еще слышу голоса в его разуме.

— Я доберусь до Архиепископа. Для начала — поговорю с ним. Может, он сам предал своего бога.

— Я могу быть опасна для тебя, — говорю я. — А ты для меня. Твоя душа принадлежит Тени. Да и за телом она придет.

— Плевать, — отвечает он. — Если будет нужно — брошу вызов даже Тени.

Я все еще не понимаю что произошло. Чевинфорд воссоединился со своей душой или нет?

— Если чары спадут, у меня могут пропасть чувства к тебе, — шепчу я.

— Сама не чувствуешь, настоящие они, или нет?

— Чувствую, что настоящие. Но есть чародеи…

— Не будем о чародеях, — = прерывает он и снова целует меня в губы. Касается пальцами груди, опускается вниз, легонько пощипывает за бедро.

Я обхватываю его руками, касаюсь языком мочки уха. Она соленая и приятная на вкус. Слегка закусываю её. Он тем временем взъерошивает рукой мои волосы, срывает с себя рубашку.

На мгновенье перед моими глазами проносится картина — команда в поисках капитана вламывается ко мне в каюту и наблюдает картину…

Чевинфорд поднимает меня, кладет на кровать.

— Что там произошло? Что с духом? — спрашиваю я. Это все не дает мне покоя.

— Он все еще здесь, — отвечает капитан, снимая с себя рубашку и расстегивая брюки. — И он вернется, когда я доберусь до Архиепископа и исполню уговор с Тенью.

— А что потом?

— А потом — будет видно. Давай не думать об этом, — говорит он, поднимает меня на руки, кружит, кладет на кровать.

Будет видно… Тень придет за ним. Да и дух не успокоится. Но думать об этом сейчас не хочется.

Понимаю, что я без одежды. Даже не заметила, как она исчезла.

Чевинфорд проникает в меня и исследует самые потаенные места моего тела. Чувствую, как внизу живота собирается жар. Как же горит! Я вся пылаю в его объятьях.

Жар взрывается и тепло разносится до самых кончиков пальцев, придавая мне энергии. Вспомнился один из преподавателей, который с умным видом говорил, что секс, особенно если за ним стоят чувства, делает чародея сильнее. Мы все смеялись. Оказалось, правда.

Обхватываю Чевинфорда ногами, переворачиваю. Он падает на узкую кровать, почти что сталкивая меня на пол. Мы хором смеемся. А потом я забираюсь на него и начинаю танцевать.

Закрываю глаза, чувствую его аккуратные прикосновения к моему животу, а потом груди. Каждое касание приносит мне какое-то неземное удовольствие. Склоняюсь к нему, слышу его дыхание, биение его сердца.

В какой-то момент, пытаясь совершить танцевальное движение, не удерживаюсь и падаю с кровати. гнова начинаю смеяться и Чевинфорд вместе со мной.

А потом дверь резко открывается и в нас уже целятся несколько пар глаз. Матросы в недоумении переглядываются между собой, не понимая что делать. Их рты открываются от удивления.

Я же смотрю на них и смеюсь, не спеша прикрывать наготу.

— Уйдите, — кивает им капитан.

Но те не спешат уходить.

— Мистер фон Манлингер! Мы нашли его! — кричит один из них.

* * *

— Айсен, со мной все в порядке! — объясняется Чевинфорд, застегивая рубаху. — Лучше подумай о том, кто мог внушить мне видения об Архиепископе.

— В тебя вселился дух! — настаивает ученый.

— Я похож на одержимого?

Мне тоже не нравится то, что происходит. Я смотрю на капитана сквозь изнанку и не вижу души. Дух ушел. Но что он сказал напоследок, я не слышала. Он сказал это только своему хозяину.

— Духа в нем нет, — говорю я.

— Это моя душа, — вздыхает капитан. — Она говорит, что я предал сам себя. Может, так и было.

— И что теперь? — спрашиваю я.