Полюс капитана Скотта

Кемпбелл был почти уверен, что на ланч на «Терра Нову» норвежцы не прибудут. Каковым же было его удивление, когда он увидел, как от «Фрама» отчалила шлюпка, в которой кроме самого Амундсена восседали командир «Фрама» Нильсен и все тот же лейтенант Престуд.

— В конечном итоге я решил, — еще с трапа принялся объяснять свой поступок Руал, — что было бы непростительно отказаться от визита на единственное иностранное судно, которое можно встретить в эту пору на всем пространстве Антарктики. А главное, хоть как-то разнообразить наше полярное бытие.

— Мы были уверены, что вы не откажете нам в такой любезности, — молвил Пеннел, приглашая гостей в кают-компанию судна.

— В то же время мы преследуем и сугубо меркантильные цели, — взял командир «Фрама» из рук матроса-гребца мешок. — Надеемся, что вы доставите до ближайшего новозеландского порта и нашу почту.

— Было бы странно, если бы мы этого не сделали, — охотно принял почтовый мешок из его рук лейтенант Пеннел.

Стол был накрыт с королевской щедростью, норвежцы сразу же признали это. Однако после первого же тоста Амундсен, казалось, потерял всякий интерес к трапезе. Предложив своим офицерам продолжить общение с английскими коллегами, он увлек Кемпбелла за собой на палубу, якобы для того, чтобы осмотреть судно. Однако при первой же попытке устроить ему экскурсию по «Терра Нове» Амундсен прервал Виктора и со свойственной ему прямотой заявил:

— Вы же понимаете, лейтенант, что интересует меня не строение вашего полярного ковчега.

— А что еще может заинтересовать вас? — с таким же простодушием спросил Виктор. — Если дата выступления полюсной партии Скотта, то мне она пока что не известна. Как, полагаю, и самому капитану.

— Сани, лейтенант. Хваленые мотосани, которые, как мне сообщили, в количестве трех штук Скотт умудрился заказать, испытать их в нашей благословенной Норвегии, а затем в Швейцарских Альпах и доставить в Антарктиду. Что они собой представляют?

— Я не специалист по мотосаням, — попытался Виктор уйти от этого разговора. О том, что одни мотосани команда Скотта уже умудрилась утопить в водах Антарктики, он решил Норвежцу не говорить: зачем давать очередной повод для злорадства? Достаточно с них пони.

— От вас и не требуется выкладок по работе двигателей, лейтенант. Как вы заметили, вчера я ответил на все ваши вопросы и хотел бы почувствовать в вашем объяснении некую взаимность. Скотт конечно же не предоставил одну из этих машин в ваше распоряжение?

— Они нужны ему на экспедиционной базе на мысе Эванс.

— Жаль, я рассчитывал присмотреться к ним. Кстати, мне известно, что в Норвегии испытания оказались неудачными. У мотосаней часто выходил из строя мотор, они слишком тяжелы, очень медлительны и очень неуклюжи, да к тому же неудобны в управлении.

— Но при этом учтите, что гусеничный ход позволяет мотосаням создавать прекрасное сцепление с ледовой поверхностью.

— Согласен, это их несомненное достоинство.

— Тогда добавьте к нему, что даже на слежавшемся снежном насте мотосани проваливаются в снег настолько глубоко, что буквально зарываются в него, — и вы получите полное представление об этом чуде полярной техники.

Амундсен остановился у борта и задумчиво смотрел на озаренную бледно-розоватыми лучами вершину айсберга, величественно возвышавшегося за «воротами» бухты, посреди свободной ото льда, «чистой», как было принято говорить у полярных моряков, воды.

— Скотт намерен идти на этих санях к самому полюсу?

— Вряд ли это возможно. Слишком уж неровная, изрезанная ледовыми хребтами и глубокими трещинами поверхность. Там, где лыжник проскочит через трещину по затвердевшему снежному настилу, мотосани мгновенно провалятся в нее под тяжестью собственного веса.

— Мне нравится ваша аналитичность, лейтенант. Почему бы вам самому не возглавить одну из экспедиций к полюсу, просто в глубины Антарктиды или, например, трансантарктическую, в попытке пересечь Ледовый континент с севера на юг?

— Уже хотя бы потому не решусь, что мне известно, каких усилий и какой организационной, финансовой суеты стоила подготовка к экспедиции капитану Скотту. Наверное, я не создан для подобных авантюр.

В промежутке между судами появилась стая косаток. Когда несколько этих могучих хищников неожиданно понеслись на борт «Терра Новы», Норвежец инстинктивно отшатнулся. Рой черных тел этих огромных рыбин напоминал «эскадру» торпед, способных вдребезги разнести даже самый мощный броненосец.

— Вы правы, лейтенант: Скотт не дойдет на мотосанях до полюса, — высказал Норвежец то, что давно не давало ему покоя. — Эти машины, конечно, дают ему какие-то преимущества на начальном этапе экспедиции, когда надо перебрасывать десятки тонн груза от причала до базового лагеря и до ближайших промежуточных складов. Но всерьез полагаться на них при броске к полюсу?! Кстати, наш предшественник Шеклтон уже основательно испытал и пони, и мотосани, и вывод его был однозначным: ни тот ни другой вид транспорта в Антарктиде не приемлем. Никогда не поверю, что Скотт не удосужился изучить его записки и высказывания в прессе.