Полка. О главных книгах русской литературы

Своё собственное, вольное и свободное хотенье, свой собственный, хотя бы самый дикий каприз, своя фантазия, раздражённая иногда хоть бы даже до сумасшествия, — вот это-то всё и есть та самая, пропущенная, самая выгодная выгода, которая ни под какую классификацию не подходит и от которой все системы и теории постоянно разлетаются к чёрту.

Предвосхищая открытия психоанализа и гуманитарных наук XX века, герой повести нащупывает универсальные, скрытые в толще бессознательного человеческие желания, не вписывающиеся в рациональные теории, но определяющие поведение людей.

Почему ко второй части дан эпиграф из Некрасова?

Второй части «Записок…» предпосланы следующие строки Некрасова (1846):

Когда из мрака заблужденья
Горячим словом убежденья
Я душу падшую извлёк,
И, вся полна глубокой муки,
Ты прокляла, ломая руки,
Тебя опутавший порок;
Когда забывчивую совесть
Воспоминанием казня,
Ты мне передавала повесть
Всего, что было до меня,
И вдруг, закрыв лицо руками,
Стыдом и ужасом полна,
Ты разрешилася слезами,
Возмущена, потрясена…
И т. д., и т. д., и т. д.

Сюжет второй части следует некрасовской событийной канве: оказавшись в борделе, герой читает проповедь проститутке Лизе, расписывая в самых мрачных красках её ужасную будущую судьбу, какая часто ждала продажных женщин в Петербурге середины XIX века. Однако, в отличие от финала стихотворения Некрасова, где бывшая проститутка спасена героем и входит хозяйкой в его дом, герой Достоевского, дважды вступающий в сексуальную связь с Лизой, не способен ни на любовь, ни тем более на семейную жизнь. Это как раз «подпольный человек» во время визита к нему Лизы разражается слезами, полный стыда и ужаса. Так Достоевский меняет роли героев стихотворения Некрасова, усложняя его проблематику и показывая, как наивны были социалистические идеи 1840-х годов.

Почему герой отвергает любовь и сострадание Лизы?

Проститутка Лиза в повести Достоевского — носительница идеи сострадания и милосердия. Она искренне тянется к герою, почувствовав, что он несчастен, и приходит к нему домой по собственному желанию. Двое страдающих интуитивно стремятся соединиться, однако «подпольный человек» совершенно нерационально, утверждая свои хотение и самость, оскорбляет Лизу, после близости сунув ей в руку деньги. Опомнившись, он бросается за убежавшей Лизой, но так и не находит её и навсегда остаётся одиноким. Сам герой объясняет свою неспособность любить страстью «тиранствовать». Тирания и подчинение — вот как он понимает любовь. Не случайно во второй части «Записок» параллельно с Лизой герой играет в раба и господина со своим невозмутимым слугой Аполлоном, от которого на самом деле всецело зависит. Отношения с другими людьми — офицером на Невском, Зверковым — герой всё время пытается строить по модели господства-подчинения. Иначе он просто не мыслит связи между людьми. В повести есть только один персонаж, разрывающий эту порочную цепочку рабства и деспотизма, — это Лиза. Она искренне сострадает герою, что шокирует его и заставляет мстить ей за нарушенную логику рабства. Эта месть, продиктованная рабским сознанием «подпольного человека», позволяет увидеть в его характере черты ресентимента — знаменитого понятия, предложенного Фридрихом Ницще для обозначения сложного комплекса чувств, когда человек создаёт себе образ врага, чтобы приписать ему вину за все свои неудачи.

Почему цензура удалила апологию веры в Христа?

Достоевский писал брату 26 марта 1864 года: «…уж лучше было совсем не печатать предпоследней главы (самой главной, где самая-то мысль и высказывается), чем печатать так, как оно есть, т. е. надёрганными фразами и противуреча самой себе. Но что же делать? Свиньи цензора, там, где я глумился над всем и иногда богохульствовал для виду, — то пропущено, а где из всего этого я вывел потребность веры и Христа, — то запрещено…»