Полка. О главных книгах русской литературы

В художественном отношении Лесков, заставляющий героев разговаривать народным и только им свойственным языком, несомненно, учился у Гоголя. Сам Лесков о своих литературных симпатиях говорил: «Когда мне привелось впервые прочесть „Записки охотника“ И. С. Тургенева, я весь задрожал от правды представлений и сразу понял: что называется искусством. Всё же прочее, кроме ещё одного Островского, — мне казалось деланным и неверным».

Интересом к лубку, к фольклору, к анекдоту и всякого рода мистике, сказавшимся в «Леди Макбет…», писатель обязан также менее знаменитым теперь беллетристам — этнографам, филологам и славянофилам: Николаю и Глебу Успенским, Александру Вельтману, Владимиру Далю, Павлу Мельникову-Печерскому.

В отличие от Катерины Измайловой, не читавшей патериков, Лесков постоянно опирался на житийную и святоотеческую литературу. Наконец, первые свои очерки он писал под свежим впечатлением от службы в уголовной палате и от журналистских расследований.

Как она была опубликована?

В № 1 «Эпохи» — журнала братьев Достоевских — за 1865 год. Окончательное название очерк получил только в издании 1867 года «Повести, очерки и рассказы М. Стебницкого», для которого журнальная версия была сильно переработана. За очерк Лесков попросил с Достоевского 65 рублей за лист и «каждого очерка по сто сброшюрованных оттисков» (авторских экземпляров), однако гонорар так и не получил, хотя не раз напоминал об этом издателю. В результате Достоевский выдал Лескову вексель, который бедствующий писатель, однако, так и не представил к получению из деликатности, зная, что Достоевский и сам оказался в тяжёлых материальных обстоятельствах.

Как её приняли?

К моменту выхода «Леди Макбет…» Лесков был фактически объявлен персоной нон грата в русской литературе из-за романа «Некуда». Почти одновременно с очерком Лескова в радикальном общественно-политическом журнале «Русское слово» появилась статья Дмитрия Писарева «Прогулка по садам российской словесности» — из камеры Петропавловской крепости революционный критик гневно вопрошал: «1) Найдётся ли теперь в России — кроме „Русского вестника“ — хоть один журнал, который осмелился бы напечатать на своих страницах что-нибудь выходящее из-под пера г. Стебницкого и подписанное его фамилиею? 2) Найдётся ли в России хоть один честный писатель, который будет настолько неосторожен и равнодушен к своей репутации, что согласится работать в журнале, украшающем себя повестями и романами г. Стебницкого?»[1040]

Демократическая критика 1860-х годов в принципе отказывалась оценивать творчество Лескова с художественной точки зрения. Рецензий на «Леди Макбет…» не появилось ни в 1865 году, когда вышел журнал, ни в 1867-м, когда очерк был перепечатан в сборнике «Повести, очерки и рассказы М. Стебницкого», ни в 1873-м, когда это издание было повторено. Ни в 1890-е годы, незадолго до смерти писателя, когда его «Полное собрание сочинений» в 12 томах вышло в издательстве Алексея Суворина и принесло Лескову запоздалое признание читателей. Ни в 1900-е, когда очерк был издан Адольфом Марксом в приложении к «Ниве». Единственный критический отклик встречается в разгромной статье Салтыкова-Щедрина о «Повестях М. Стебницкого», и звучит он так: «…В повести „Леди Макбет Мценского уезда“ автор рассказывает об одной бабе — Фионе и говорит, что она никогда не отказывала ни одному мужчине, и затем прибавляет: „Такие женщины очень высоко ценятся в разбойничьих шайках, в арестантских партиях и социально-демократических коммунах“. Все эти дополнения о революционерах, отрывающих всем носы, о бабе Фионе и о нигилистах-чиновниках без всякой связи рассеяны там и сям в книге г. Стебницкого и служат только доказательством того, что у автора время от времени бывают какого-то особого рода припадки…»[1041]

Что было дальше?

«Леди Макбет Мценского уезда» со временем не только была оценена по достоинству, но и сделалась одним из самых знаменитых лесковских произведений, наравне с «Левшой» и «Очарованным странником», — как в России, так и на Западе. Возвращение к читателю «Леди Макбет…» началось с брошюры, которую в 1928 году тридцатитысячным тиражом выпустила типография «Красный пролетарий» в серии «Дешёвая библиотека классиков»; в предисловии история Катерины Измайловой трактовалась как «отчаянный протест сильной женской личности против душной тюрьмы русского купеческого дома». В 1930 году ленинградское Издательство писателей выпускает «Леди Макбет Мценского уезда» с иллюстрациями Бориса Кустодиева (уже к тому времени покойного). После этого «Леди Макбет…» переиздаётся в СССР непрерывно.

Впрочем, отметим, что Кустодиев создавал свои иллюстрации ещё в 1922–1923 годах; были у Катерины Измайловой в 1920-х и другие поклонники. Так, в 1927 году поэт-конструктивист Николай Ушаков написал стихотворение «Леди Макбет», кровавую историю лесничихи с эпиграфом из Лескова, которое нельзя не процитировать: