Полковник Империи (СИ)

Разговор с Кайзером и его семьей был недолгим, но очень насыщенным. На самом деле ему хотелось поболтать больше, но время… время поджимало. Требовалось ехать дальше, чтобы полк не заблокировали. Хотя вопросов был вагон и маленькая тележка. И видно, что слова нашего героя заинтриговали августейшую фамилию Германии. Задели. Заставили плотно задуматься. Он ведь им и про покушения рассказал, и про то, как крупный бизнес ловко и умело манипулировал амбициями высших аристократов. Выродившихся за счет близкородственных браков и не способных адекватно оценивать угрозы. На примерах, буквально вогнавших их в ступор…

Ему было приятно открывать глаза на очевидное. Но время стремительно утекало. И пришлось закругляться. Прихватить Кайзера. И выступить дальше — на юг, выскакивая из ловушки, которую на него, безусловно разворачивали. Во всяком случае он не рисковал предполагать иное.

И вот он в Мюнхене.

До этого города удалось добраться удивительно спокойно. Что именно на это повлияло — неизвестно. То ли наличие кайзера в колонне. То ли то, что он делал несколько крутых поворотов и несколько раз менял вектор движения колонны. Авианалетов тоже не было. Но это вопросов не вызывало. Значимые авиационные группы находились в прифронтовой полосе. И перебросить их за такое время просто не успевали для надлежащей концентрации. Да и развернуть с опережением тоже не могли, так как до конца не знали настоящую цель Меншикова.

Но день закончился. Люди утомились. И здесь в Мюнхене пришлось остановиться на отдых. Ночной, судя по всему. Заодно пополнить запасы топлива из местных складов и провести профилактику техники. Заодно Максиму требовалось переварить новости, от которых он был отрезан практически двое суток. За них много всего произошло.

Прежде всего — главная печаль — Третьяков не успел.

Немцы поступили не так, как ожидал и Максим, и штаб Северного фронта. Они смогли неприятно удивить. Ренненкампф попытался ввести в прорыв войска Третьякова с целью отрезать приморское крыло германских войск. Однако немцы фланговыми контратаками замедлили продвижение русских войск и позволили своим приморским частям выйти из намечающегося котла.

Да, какой-то выигрыш по территории и приморскому побережью удалось получить. Ведь немцы в конечном счете отошли. В итоге линия фронта оказалась отброшена на запад к линии Росток — Тетеров — Нойбранденбург — Пренцлау — Шведт. И закрепились в этих городах, превращенных оперативно в импровизированные крепости. Опыт обороны Меншиковым Штеттина в 1915 году они учли. Так что русские войска тупо уперлись в эти города, не в силах их преодолеть. Попытки штурмов даже не предпринимались. И, Максим подозревал, даже не будут предприняты. И Третьяков, и Ренненкампф прекрасно были осведомлены о ходе оборонительной операции в Штеттине, чтобы совершать столь самоубийственные поступки. Вот обойти — да, наверное, попытаются. Хотя шансов немного.

Формально — успех. И очень значимый. Русские войска вскрыли глубокую оборону и отбросили немцев на значимое удаление. Местами до ста километров буквально за пару дней. Было захвачено, безусловно, немало материальной части и имущества на складах. Их-то уж точно не успели вывезти, спасая людей и наиболее ценное оружие. Операция — любо-дорого посмотреть.

Однако она не решала глобальных, геополитических задач, на которые рассчитывал Максим. Он надеялся, что германские войска начнут беспорядочно отходить с линии фронта. Что они станут откатываться к Берлину, где и закрепятся. В десяти, может быть пятнадцати километрах от германской столицы. Плюс откроют дыру на северо-западе. Рискованных, но перспективных. Меншиков очень надеялся на то, что он сможет спровоцировать сход лавины цепных реакций. И стремительный финал, в котором он поучаствовал бы, действуя своей подвижной группой в тылах и срывая переброску войск на стратегически важные направления. Но не вышло. Немцы смогли прыгнуть выше головы. Или… возможно… он переоценил Третьякова с Ренненкампфом. Во всяком случае уже к вечеру 15 мая 1916 года фронт относительно стабилизировался. И теперь без штурмовых групп взломать его не получится.

Таким образом он оказался со своим механизированным полком посреди вражеских земель без цели и смысла. Куда идти? Возвращаться назад, прорываясь к Северному фронту? Рискованно. Можно легко завязнуть на подходах. О нем знают. Его ловят, обкладывая как волка флажками. Все-таки полк, пусть и такой замечательный, это всего лишь полк. Тем более, не обладающий бесконечным запасом боеприпасов. Любые затяжные бои ему были противопоказаны. Прорываться на юго-восток к Вене? Можно. Но зачем? Дороги там хуже. Да и ждут его, наверняка ждут. Было бы неплохо ворваться в Вену и одержать славную победу еще и так. Но не в текущей обстановке. К столице за минувшие двое суток они, безусловно, успели перебросить войска. И врываться туда — смерти подобно. Нет. Ему требовался маневр. Поле. И по возможности избегать серьезных сражений. Что оставалось идти на запад? Тоже не вариант, если подумать…