Полководец

— Так мы… — начал отвечать парень из новичков, но тут же осекся, предпочтя подчиниться жесту сержанта, призывающего следовать за ним.

Взобравшись на вал, Дорохин оглянулся и вновь осмотрел двор захваченного редута. Ну, может, до того, как сюда ворвались обезумевшие от крови русские, тут еще и были раненые. Но теперь одни лишь истерзанные тела. Вот ведь. Никогда бы не подумал, что за ним водится такая звериная ярость…

И снова грохот орудий с вражеской галеры. Ага. Маневр со сменой курса оказался удачным, а главное, к месту. Все три ядра вспороли водную гладь слева по борту. И теперь пока перезарядятся, пройдет изрядно времени. Зато на других галерах вовсю готовятся к очередному залпу. Две уже пылают факелами. Первая вроде даже начала крениться, готовясь пойти ко дну. Команда, отчаявшись спасти корабли, бросилась в воду. Ну, поплавайте, поплавайте.

— Левый борт, табань! Правый борт, суши весла! — в очередной раз отдал уже привычную команду Демин.

Гребцы незамедлительно поспешили ее выполнить. Хотя в них еще не прилетело ни одного ядра благодаря косорукости шведских канониров, но все понимали, что есть в том немалая доля и умелого командования атамана.

Швед пер вперед, как кабан на случку, они же вихляли из стороны в сторону, стараясь избежать попаданий, ну и всякий раз огрызаясь так, как только это возможно. Вот и сейчас картечницы, перебравшиеся на левый борт, успели сделать по паре выстрелов. И чем ближе враг, тем ощутимее укусы картечи. На артиллерийской-то платформе палят почаще, там простор. А вот бортовые всякий раз приходится перетаскивать, обжигаясь о горячее железо. Ну и штуцерники, не скупясь, вносят свою лепту в кровавую жатву.

Галера начала закладывать очередную дугу. Если пустить весла враздрай, получится куда резче. Но тогда уж и скорость будет гаситься сильнее. А они и без того уступают преследователям.

— Петр! — окликнул атаман главного канонира.

— Готовы! — тут же доложил тот.

Вот нос развернуло в удобную позицию, и все четыре орудия огрызнулись короткой скороговоркой. Два снаряда ушли мимо. Но другая пара ударила в цель, скрывшись в утробе корпуса. Если запалы сработают как надо, то сейчас там начнется веселье.

— Суши весла! — По этой команде атамана гребцы левого борта, подобно правым, вздели весла параллельно воде и замерли. — Табань!

И вновь налегли на вальки[31]. Причем без дураков. В полную силу. Надрывая жилы. Бог даст, и снова пронесет вражеские ядра мимо, пусть и близко до него. Очень близко. Вот самая малость, и настигнут.

Залп! Не пронесло. Удар. Крики боли. Треск проламываемой древесины. Хлопок лопнувшего троса стоячего такелажа и громкий хруст изломанного тела. Бедолага погиб, так и не сообразив, откуда именно пришла к нему смерть.

— Гнат! — выкрикнул атаман, призывая боцмана.

— Уже осматриваю, атаман! — сей же миг отозвался тот, имея в виду возможную пробоину.

Три гребка. Есть! Над средней галерой поднимается бурый дым. Все же снаряды сделали свое дело. Не сказать, что шведам тот огонь не потушить. Вроде как приноровились, и кое-что у них получается. Во всяком случае, вторая галера сопротивлялась довольно долго. Но радовало уже то, что этот противник хотя бы на время выбыл из боя. Добивать его нет ни времени, ни возможности. Хм. Как и использовать пушки. Близко швед. Ох, близко.

— Все картечницы на левый борт! Шевелись, телячья немочь! — начал сыпать новой порцией приказов атаман. — Суши весла! Левый борт, табань! Правый борт, греби!

Галера стремительно теряла скорость, но столь же быстро разворачивалась буквально на пятачке.

— Тоха, бей по левой галере так скоро, как сможешь! — скомандовал Демин, указывая на противника рукой.

— Понял, атаман! Братцы, наводись на ту галеру! — быстро перемещаясь по центральному проходу, отозвался казак, командовавший расчетами картечниц.

— Ерема, штуцерникам — огонь по канонирам правой галеры! Хватит с них, постреляли.

— Делаем, атаман! Браты, гаси пушкарей на той лоханке!

Но прежде чем штуцерники перенесли огонь на указанную цель, выстрелили картечницы. Да так споро, что ветер уже не успевал полностью сносить дым. Расстояние и без того было незначительным, а с момента начала разворота и вовсе успело сократиться до пистолетного выстрела. Картечь влетала плотным роем, буквально выкашивая команду шведской галеры. Два залпа из шестнадцати картечниц едва не опустошили вражескую палубу.

Штуцерники сумели почти подчистую выбить прислугу пушек на другом корабле. А вот солдаты у фальконетов как-то выпали из их поля зрения. Абордажники дали залп из своих гладких ружей, но тот все же оказался не настолько эффективным. Да и не было приказа бить именно по обслуге, а потому палили в плотную солдатскую массу, чтобы наверняка хоть до кого-нибудь дотянуться. Картечь из четырех фальконетов с воем прошлась по палубе «Ласточки».