Полководец

— Ясно. Прикажи заложить экипаж, я поеду во дворец к его величеству. Не понимаешь? — бросив взгляд на секретаря, спросил кардинал.

— Признаться, теряюсь в догадках, — искренне ответил секретарь.

— Прежде чем принимать условия Карла, сенату придется отрешить от воеводства Острожского. Мало того что он лично дружен с Карповым, тот поддерживает его еще и серебром. А также помогает развивать в воеводстве ремесла. Как считаешь, что сделает Острожский, когда поднимется вопрос о блокаде Пскова?

— Воспользуется своим правом и наложит вето, чтобы заблокировать это решение.

— Именно. Так что начинать придется с воеводы. А еще, от греха подальше, Острожского нужно сразу же определить под арест. Не хватало, чтобы он объявил рокош. Авторитета и влияния на сбор воеводского сеймика[11] у него достанет. А потому и проблем он может создать множество.

— Под арест? Ваше высокопреосвященство, не думаю, что сенат на это пойдет, — усомнился секретарь.

— Еще как пойдет, если вдруг один из сенаторов выступит с показаниями относительно государственной измены воеводы, вошедшего в тесное сношение с псковским боярином. Уверен, что инфлянтский епископ присягнет под каждым словом. Благо он постоянно шлет тревожные письма.

Через городскую заставу Острожский проезжал, приосанившись и расправив плечи. Конечно, за ним двигалось не несколько тысяч клиентов, как за состоятельными и влиятельными магнатами, а всего-то полусотня, да и то молодежь восемнадцати-двадцати лет. Но многие ли шляхтичи, не будучи магнатами, могли похвастать таким числом клиентов? При этом все парни были прекрасно вооружены и экипированы. И ведь это только часть его личной хоругви.

Так что есть чем гордиться, чего уж там. Его эскорт выделялся даже на фоне отрядов, сопровождающих магнатов. И Острожского буквально распирало от ощущения собственной значимости. И ничего-то он с собой поделать не мог.

Схожие чувства переполняли и ехавшего рядом Войниловича, занимавшего при воеводе должность каштеляна[12]. В свое время Карпов предлагал ему совершить маневр с Задвинским герцогством. Но шляхтич отказался, выказав готовность поддержать Острожского. Кто знает, может, он таким образом страховался, может, просто трезво оценивал свои силы. Будучи на вторых ролях, теперь уже полковник Войнилович был надежной опорой новоявленного воеводы. И вот эти молодые клиенты, как и оставшиеся в воеводстве, были выпестованы им же. Так что ему есть чем похвастаться.

Едва показались засыпанные снегом улицы столицы, как епископ поспешил с ними проститься. Ему надлежало засвидетельствовать свое почтение кардиналу. С ним отделились секретарь, слуга и пять шляхтичей его собственного эскорта. Угу. У каждого имеется свое начальство. Вполне нормальное явление.

— Куда направимся? — спросил Михайло Андреевич, когда они подъезжали к следующему перекрестку.

— На постоялый двор, куда же еще, — ответил Константин Иванович.

— Вообще-то будущему герцогу Задвинскому не мешало бы обзавестись в столице собственным домом.

— Вообще-то лучше бы об этом не говорить вслух, — парировал воевода. — Не хватало еще подпасть под обвинение в измене.

— Не переживай, дружище, я понимаю, где, что и как следует говорить. А где стоит попридержать язык.

— Надеюсь, это действительно так. Потому как одного воеводу без его каштеляна на дыбу не потащат.

— Вот уж в чем ничуть не сомневаюсь. Ну что, «Красный петух»?

— Не вижу причин изменять устоявшемуся правилу. Крыштав?

— Да, господин воевода, — тут же отозвался командир его личной хоругви.

Мицкевич, Острожский и Войнилович знакомы уже не первый год. Несколько лет назад они воевали вместе против турок и в поход на Псковскую землю хаживали. В первый раз Крыштав сходил туда с Михайло Андреевичем, где они были биты. Потом — помощником Константина Ивановича. Хм. И снова им наваляли. Однако, несмотря на это, они сумели если не сдружиться с разбившим их Карповым, то стать союзниками. И даже уже дрались вместе против шведов. Вот такая она, воинская жизнь, причудливая и непредсказуемая.

— Поворачиваем к «Красному петуху».

— Ясно, господин воевода. Хорунжий Заборонок!

— Я, господин ротмистр.

— Отправьте людей в «Красного петуха».

— Слушаюсь. Андрейка!

— Я! — тут же послышался звонкий голос одного из молодых шляхтичей.

— Бери своих дружков и к «Красному петуху». Скажи хозяину, пускай готовится встречать гостей.

— Слушаюсь!

Парнишка, не медля ни мгновения, кивнул двоим товарищам, с которыми был неразлейвода с самого босоногого детства. Еще чуть-чуть, и трое всадников сорвались с места, несясь по широкой заснеженной улице Варшавы. Зеваки и прохожие едва успевали податься в сторону под залихватский посвист парней. Крыштав только покачал им вслед головой и, посмотрев на Острожского, усмехнулся, мол, ребятня, что с них взять.

— Понима-аю, — протянул Константин Иванович. — Но парней все же примерно накажи, чтобы неповадно было.

— Непременно, — с готовностью подтвердил ротмистр, трогая своего коня вслед за воеводой и каштеляном.