Полководец

Ощетинившаяся частоколом легких и длинных пик шеренга дружинников пришла в движение. Какими бы ни были неблагоприятными условия атаки, но отряд действует настолько синхронно, насколько это вообще возможно. Эта слаженность вселяет в молодые сердца дополнительную уверенность, чувство товарищеского локтя и ощущение единого организма.

Расстояние — всего ничего. Но гвардейцы короля уже затянули возникшую было в их рядах брешь и идут в атаку колено к колену. Строй все ближе и ближе. Но в какой-то момент Андрейка уже никого не видит. Взгляд сам собой сосредоточился на скачущем ему навстречу шляхтиче. Обвислые усы, разинутый в крике рот, свирепое выражение лица и выставленная в вытянутой руке на манер пики сабля. Никаких сомнений, это бывалый рубака.

Страх? А нет его. Вот как не бывало. Как, когда и куда он подевался, Андрейка понятия не имел. Один только боевой азарт и задор. Да ему сейчас сам черт не брат! И в голове одна мысль — как управиться именно вот с этим ветераном. Бог весть с чего, но он вдруг стал воспринимать все происходящее как игру, где нужно во что бы то ни стало опрокинуть своего противника в снег.

Уже перед самой сшибкой, подчиняясь какому-то наитию, крича что-то нечленораздельное, злое и возбужденное, Андрейка вытянул руку с легкой пикой. Да еще и подался вперед всем телом, привстав в стременах. Случилось это чуть раньше положенного. Но благодаря его высокому росту все сработало как надо. Молодой шляхтич еще различил недоумение в глазах не успевшего отбить пику ветерана. А в следующую секунду того уже опрокинуло в снег с торчащим из груди обломком древка.

А еще боковое зрение уловило то, что Карпусю не повезло. Его противник сумел-таки отклонить саблей удар пики и единым движением срубить друга. Вот только воспринялось это как-то отстраненно. Мелькнуло было в голове и пропало.

Сверкающий клинок несется ему навстречу. Едва избавившись от обломка древка, Андрейка буквально рухнул на холку коня, пропуская над головой стальную молнию. Правая рука повисает плетью, и рукоять сабли сама вкладывается в раскрытую ладонь.

Мгновение — и он распрямляется пружиной. Прежний враг уже позади, но это не имеет значения. Уж кого-кого, а врагов тут хватает. Рука сама собой описывает дугу, и изогнутый клинок опускается в основание шеи следующего противника. Никаких мыслей. Тело просто отрабатывает упражнение рубки лозы. В лицо летят алые капли крови, но он словно ничего не замечает.

Взгляд выхватывает, а голова осмысливает лишь то, что по-настоящему важно. Тот противник уже в прошлом, а вот этот готов полоснуть Владака по спине. Друг сейчас остервенело рубится с каким-то шляхтичем. Тот поминает Матерь Божью и всех святых, но дотянуться до этого щенка у него никак не выходит. А вот у того, что со спины, очень даже может получиться.

С саблей никак не поспеть. Но пока эта лихорадочная мысль бьется в голове, рука сама тянет из кобуры пистоль. Курок уже взведен. Выстрел! Есть! Шляхтич рухнул на холку коня как подрубленный. Владак так ничего и не заметил, продолжая рубиться с ветераном, кружась с ним на одном месте.

Собрался было помочь товарищу, но в этот момент на Андрейку насел другой противник. Парень едва успел отбить рубящий удар в голову. От следующего пришлось уклоняться. И тут вдруг отчетливое осознание, что это конец. Не выстоять ему против такого опытного бойца.

Спасла его ошалевшая лошадь, пробежавшая между дерущимися. Она разделила их лишь на краткий миг. Но Андрейке его хватило. Рука потянула из кобуры второй пистоль. Вскинула на уровень груди. Промахнуться невозможно. Стрелял он в упор. Пламя сгоревшего пороха даже опалило кафтан противника.

Тревожный взгляд на Владека. И Андрейка вдруг понял, что соперник теснит друга и вот-вот срубит. Однако пока они кружили, успели поменяться местами и приблизиться к нему. Короткий замах, и клинок полоснул шляхтича по спине. Тот выгнулся дугой и, выронив саблю, начал заваливаться на круп лошади.

Друзья переглянулись. И сразу дали шпоры лошадям, уже вдвоем наваливаясь на следующего врага. Тот продержался против них не больше трех ударов сабли. Андрейка отметил, как срубили еще двоих товарищей. Наседают на третьего, но что там с ним, уже не понять. Их вновь завертела круговерть конной сечи…

Из спасительной темноты, поглотившей сознание и все неприятные ощущения, его вырвал холод. Оно вроде и без того не на зеленой лужайке были, а на пусть и вытоптанной, но заснеженной площадке, вот только кружка колодезной воды, выплеснутая на морозе прямо в лицо, и мертвого поднимет.

Агап перевернулся на живот, уперся ладонями в снег, встал на колени и свесил голову. При этом изо рта потянулась тягучая, розовая от крови слюна. Пошамкал немного разбитыми губами. Сплюнул. Получилось откровенно плохо. Провел языком по зубам. Вроде все на месте. А шатаются они там или нет, сейчас попросту не разобрать.