Полководцы Древней Руси

Всю ночь не смыкали глаз воины на крепостных стенах Окольного города и детинца и наутро увидели кочевников. Те двигались неторопливо, их кибитки и конные отряды покрыли всю степь. Медленно подошли их сторожи к городским воротам. А потом появился гонец от их князя Болуша и вызвал для разговоров Всеволода. Переяславский князь, не таясь, с малой дружиной выехал навстречу Болушу, и они встретились на берегу Трубежа. Через толмача Болуш сказал, что зовут его народ половцами, что они не враги руссам, а воюют лишь с торками, которых гонят в сторону заката солнца, что хотят они владеть диким нолем, где имеется вдоволь пастбищ для бесчисленных половецких коней. В знак мира и дружбы протянул Болуш переяславскому князю лук, колчан со стрелами и аркан — оружие половецкого всадника, а в обмен получил от Всеволода меч, щит и копье. Хмуро сидели вокруг Болуша на конях ближние его люди, вглядывались в лица руссов, осматривали переяславские валы, ворота, подходы к городу.

Руссы, в свою очередь, смотрели с тревогой на угрюмых черноволосых всадников, на их невысоких лохматых лошадок, на великое множество этого нового народа, подошедшего к переяславским стенам, и смутно было на душе у руссов. Каждый из них понимал, что нового, неведомого еще врага наслал бог на Русскую землю, и не на год, не на два. а па долгие и тяжелые годы. И был это первый приход половцев на Русь.

Рассказывал пестун, и тревогой сжималось сердце маленького княжича. Он знал, что с тех пор больше пе выходили в русские пределы половцы, но сила их множилась год от года.

…Едва малая конная дружина выехала за валы Окольного града, как разговор между всадниками постепенно стих. Впереди ехал боярин Гордята, за ним дружинники в полном вооружении на сильных и быстрых конях, следом рядом с Владимировым пестуном два отрока — Владимир Мономах и сын Гордяты — Ставка Гордятич, друг маленького княжича, а за ними снова вооруженные Дружинники. В этот день Владимир захотел посмотреть Змиевы валы, что испокон века охраняли Переяславль от набегов печенегов и берендеев, торков и вот теперь половцев.

Весело было утром в диком поле. Кажется, никого нет вокруг, а поле полнилось самыми разными звуками. Тут и жаворонок поет, и птахи какие-то невидимые подпевают ему, и суслики подсвистывают, кажется, что слышен даже тихий шелест еще не выгоревшей на солнце молодой майской травы. Светло и празднично летним днем в диком поле, как в просторной и теплой горнице. Мирное и безмятежное лежало оно перед всадниками как робкый зеленый ковер. И весело и светло па душе было у маленького княжича. Хотя суровы и молчаливы были сопровождающие его отцовы дружинники, хотя и предупреждал его боярин Гордята, что опасная эта затея — ехать к валам в эти дни, когда половцы в любое время могут выйти к рекам Трубежу и Альте, но Владимир упросил отца отпустить его. Сколько уже раз слышал княжич рассказы и былины о лихих схватках с кочевниками на южном русском порубежье, о страшных сечах и смертных единоборствах, и неизменно в этих рассказах и былинах упоминались таинственные Змиевы валы, которые стояли на страже Русской земли.

Уже час с лишним двигался отряд по степи, солнце подходило к вершине неба, когда дружинники заметили скакавших в их сторону во весь опор двух конных. Вот всадники подъехали ближе, остановили коней и долго вглядывались в приближавшийся отряд, потом будто осмелели и снова пустили коней быстрым бегом. Разом на-сторожились дружинники, схватились за мечи, вздрогнул сердцем и Владимир Мономах: а вдруг это враги, половцы, их передовая сторожа, вот сейчас исчезнут они, растворятся среди этой травы и бледно-голубого неба, и оттуда, где земля вплотную подходит к небу, понесется на них половецкое войско. Но нет, тревога оказалась напрасной — блеснули на солнце русские шишаки, дрогнули за спиной у конных на легком ветру полотняные накидки. То были переяславские дозорщики со Змиевых валов. Они стояли в стороже на одном из насыпанных между валами курганов и несли свою дозорную службу.

На вопрос Гордяты — далеко ли до валов, они махнули руками куда-то в сторону неба и сказали, что это совсем рядом, что они проводят их. И отряд снова двинулся в путь.

Змиевы валы выросли перед всадниками совершенно внезапно. Еще несколько минут назад перед ними было ровное поле, и вдруг оказалось, что прямо перед ними, и справа и слева от них, уходит в необозримую даль невысокий вал. Кажется, вовсе невелик он, но конному воину невозможно въехать на его крутые бока. Хочешь перейти через него — спешивайся, карабкайся вверх, а коня оставляй внизу. Так и останавливались перед Змиевыми валами кочевники или обходили их, но много сил отнимали у них эти обходы. Огромными дугами охватывали валы переяславское порубежье с востока. На юге они упирались в берег Днепра, а на севере в берег Трубежа. И если прорывались степняки через старинные укрепления, поставленные по Суле и Остру, то неизбежно выходили к Змиевым валам и там останавливались.