Полководцы кавказских войн

шинель, и вставал с восходом солнца. Походные тяготы, как казалось окружающим, совсем не тяготили его.

«sSL

В начале XIX века Кавказ называли «теплой Сибирью». Военная служба там к числу престижной не относилась, но со временем слркба на Кавказе все больше стала пониматься как «полезная для Отечества». Многие армейские офицеры стали стремиться туда, где шла война с воинственными горцами, где одна за другой вспыхивали войны то с Оттоманской Портой, то с шахской Персией.

С именем полководца Ермолова связано в российской истории начало длительной Кавказской войны против горцев Чечни, Нагорного Дагестана и Черкесии, которая затянулась на долгие сорок семь лет. Такое было не случайно — кавказский главнокомандующий и главноуправляющий был последовательным сторонником активного продвижения Российской империи на Восток.

Оказавшись на Кавказе, Алексей Петрович, приняв дела у своего предшественника генерала Н.Ф. Ртищева, первым делом блестяще выполнил возложенную на него дипломатическую миссию. Речь шла о подтверждении Персией статей Гюлистанского мирного договора 1813 года и отказа ее от территориальных притязаний на закавказские владения России.

В апреле 1817 года российское посольство в количестве 200 человек во главе с царским наместником на Кавказе генерал-лейтенантом А.П. Ермоловым прибыло из Тифлиса в Тегеран. По пути, в столице Южного Азербайджана городе Тавризе, состоялась встреча главы посольства с наследным принцем Аббас-мирзой. В персидской столице прошла торжественная аудиенция посла России у персидского шаха Фетх-Али.

Переговоры в Султании (летней шахской резиденции) для российской стороны завершились успешно. Персия отказалась от территориальных притязаний на закавказские земли, и до 1826 года на российско-иранской границе наблюдались относительное спокойствие и добрососедские отношения. Сам Ермолов описывает ход дипломатических переговоров с восточным владыкой так:

«Вкратце скажу, что возложенные на меня поручения кончил я довольно удачно. Переговорам моим немало способствовало то, что я вежливым образом обхождения моего и умевши оказывать лестные уважения шаху весьма ему понравился. Он щедр был в похвалах на мой счет, и никто из вельмож не смел ничего сказать противного...»

VY..

к

у

!

I

"t

Однако глава российского чрезвычайного и полномочного посольства в Персию использовал для достижения его целей и другое. Ермолов пишет следующее:

«Мой грозный вид хорошо выражал мои чувства, а когда речь шла о войне, со стороны казалось, что я готов перегрызть им горло. К их несчастью, я заметил, что это им очень не нравилось, и, когда мне были нужны более убедительные аргументы, я полагался на свою звериную рожу, огромную и устрашающую фигуру и громкую глотку; ибо они понимали, если кто так свирепо орет, у него на то есть хорошие и веские резоны».

За успешное выполнение возложенной на него дипломатической миссии Алексей Петрович Ермолов, кавалер многих орденских наград и герой антинаполеоновских войн, производится в генералы от инфантерии. Высочайший указ о том был подписан Императором Александром Павловичем 8 февраля 1818 года.

После этого Ермолов занялся «умиротворением» Кавказа, стремясь установить российское владычество над горными областями его северной части. Первейшей своей целью он ставил обеспечение безопасности закавказских территорий, которые были отделены от центральной части России немирными землями Чечни (Ичкерии), Горного Дагестана и Северо-Западного Кавказа.

Ермолов говорил о Кавказе: «Это огромная крепость, надобно или штурмовать ее, или овладеть траншеями; штурм будет стоить дорого, и успех его не верен, так обложим же ее».

Командиром Отдельного Грузинского корпуса на высочайшее утверждение был представлен план последовательного покорения Кавказа, в котором были изложены принципы российской военной и гражданской политики в этом горном крае. Суть его заключалась в приведении в полное подданство Российской империи горских народов. При этом Ермолов называет своих предшественников в деле покорения Кавказа «равнодушными начальниками». План был одобрен Императором Александром I и получил поддержку в официальных кругах Санкт-Петербурга.

В отличие от своих предшественников новый царский наместник оставил в стороне административную и дипломатическую деятельность, обратился почти исключительно к военной. Вместо уговаривания и подкупов той части горской знати, которая враждебно относилась к российскому владычеству, Ермолов ввел по отношению к ней твердую политику. Он писал в одном из своих писем генералу Закревскому:

«Я толкую здесь, что, взяв на себя охранение земли и дав высокое покровительство Грузии, должно повелевать властию, а не просьбами».