Полководцы Московского царства

Но в целом война выглядела как тяжелое предприятие, которое за полтора года не дало обеим сторонам ни единого решающего успеха. Воеводы уступили место дипломатам. Мирное соглашение, заключенное на 14 лет, вряд ли устраивало Москву и не особенно радовало Вильно: явного победителя оно не выявило.

Москва поступилась в пользу литвинов клочком земли с городками Любеч и Лоева Гора. Потеря, конечно. Однако предыдущая война принесла России территорию в несколько десятков раз большую, чем та, с которой пришлось расстаться в 1508 году. А единственным по-настоящему ценным приобретением Василия III стал переход в российское подданство Михаила Глинского со всеми его многочисленными сторонниками. Это было достойное пополнение московского военного потенциала. И оно, конечно, вызывало досаду у великого князя литовского и короля польского Сигизмунда I Старого, поскольку, с его точки зрения, «изменники» ушли ненаказанными…

Обе стороны понимали, что результат этого военного столкновения — промежуточный и грядет новая большая война. Она-то и расставит все точки над i: кто господствует в регионе и по каким рубежам пройдет граница, которая покажет силу, влияние и возможности двух великих держав относительно друг друга.

Россия и Великое княжество Литовское готовились к новому раунду вооруженного противоборства. Порубежные области кипели набегами и боями, число взаимных обид быстро росло.

Очень точно описал предвоенную обстановку современный историк А. Н. Лобин: «1509–1512 гг. прошли в пограничных спорах. Вооруженные люди с той и другой стороны нападали на порубежные села, захватывали скот, секли крестьян и уходили на свою территорию. И все же эти споры не могли стать поводом для нового широкомасштабного конфликта. Серьезно обострили русско-литовские отношения известия о подстрекании Сигизмундом крымских татар напасть на южные рубежи России — уже в мае 1512 г. татарские набеги опустошили уезды за р. Окой. Одновременно с этим из Литвы были получены сведения о 74 заключении под стражу литовскими властями сестры [московского] государя, великой княгини Елены»[72].

Думается, повод мог быть любым, и его отыскали бы даже в том случае, если бы Великое княжество Литовское не проявляло себя столь агрессивно и не обижало вдовствующую великую княгиню Елену. Стратегический спор между двумя государствами-великанами оставался нерешенным, и это давало вескую причину находить поводы к войне.

Другое дело, что наём крымского хана для боевых действий против Московского государства действительно создал для Василия III серьезную проблему.

Московская дипломатия была превосходно вооружена долгим опытом выстраивания отношений с Ордой и ее осколками — ханствами Чингизидов, племенными объединениями ногайцев. Московские послы умели договариваться с татарами и даже направлять их силу против литовцев. Особенно хорошо получалось это при Иване III: крымский хан был его полезнейшим союзником. Но при Василии III ситуация начала меняться. Во-первых, после казанской катастрофы 1506 года татары почувствовали: Москву опять можно бить! Во-вторых, испортились отношения с «крымским царем» Менгли-Гиреем. Литовцы сумели перенаправить всю хищную энергию ханства в сторону Русского государства. В 1507 году Россия впервые почувствовала «крымскую угрозу»: отряды крымских мурз, очевидно незначительные, принялись разорять Северу — Белевские, Козельские и Одоевские «места», — но их отбили. Впоследствии борьба между двумя дипломатическими системами за Крым приведет к тому, что тамошние правители будут поочередно использоваться то Литвой против Москвы, то Москвой против Литвы: кто больше заплатит, кто больше уступит, кто посулит больше политических льгот, тот и пользуется боевыми ресурсами хана-союзника… Накануне первых походов на Смоленск силы крымцев совершенно отчетливо послужили именно на благо литовцев.

Москва, как видно, имела от своих крымских доброхотов известия о нарастающей угрозе: именно тогда в Туле, на «набегоопасном» направлении быстрыми темпами были возведены мощные деревянные укрепления. А несколько лет спустя здесь выросла каменная крепость. Но столь дерзкого и энергичного натиска, который она встретила со стороны Крыма, никто не ожидал.

Весной — осенью 1512 года крымские «царевичи» совершили три больших похода на территорию России. Первый удар был нанесен в апреле 1512 года. Татары приходили к Одоеву и Белёву, на Коломну и «на Вол кону». Их отряды широко разошлись по южнорусским областям: как сообщают летописи, татары «…плениша волости Воротынские и Одоевские, и Коломну, и Волок (Волкону?)». Затем состоялся второй набег: в июле на Рязанщину пришел «царевич» Магмут (Ахмат). Но тяжелее всего был третий набег: 6 октября «приидоша татарове на Резанскую волость безвестно и приидоша под город и стояли 3 дни, и острог взяли и прочь пошли с полоном». Их возглавлял «царевич» Бурнаш (или Бурнос) — Гирей.