Полководцы Святой Руси

Как раз о тверском летописании стоит поговорить особо. Оно представлено в первую очередь на страницах двух памятников: Тверского сборника и Рогожского летописца. В первом из них летописный текст вполне ясен, прост, логичен, а вот поздняя вставка о том, как «смутился» Андрей Ярославич и заговорил о «наведении татар», в нем отсутствует. В соответствующем фрагменте, нетрудно убедиться, Александр Ярославич представлен как человек, не имеющий никакого отношения к Неврюевой рати и ничем бесславным себя не запятнавший. Более того, ему ставится в заслугу восстановление храмов и установление порядка после разгрома, устроенного ордынцами: «Князь великий Александр Ярославич иде в Орду к Сартакуцару. Того же лета прииде Неврюй и Котяк, и Олабуга храбрый на великого князя Андрея Ярославича и на всю землю Суздалскую; идоша к Переяславлю таящеся, и срете их князь великий Андрей с полки своими, и победиша их татарове. И беже князь Андрей в Новгород Великий… А татарове Неврюевы взяша Переяславль и яша княгиню Ярославлю [жену князя Ярослава Ярославича. — Д. В.] и з детми, и паки убиша Жидислава ю, а дети в полон поведоша, и Жидислава убиша. Того же лета князь великий Александр Ярославыч прииде из Орды и седе в Володимере; он же по пленении Неврюеве церкви воздвигну и люди собра»[134].

В другом памятнике тверской исторической мысли, Рогожском летописце, князь Александр Ярославич поехал в Орду вообще после Неврюевой рати, а не перед ней[135]. То есть он в принципе не мог «навести» татар на владения брата.

Итак, голос «побежденных» прозвучал, и прозвучал он в пользу Александра Ярославича. Потомки тех, кому Неврюй с его карателями сломал жизнь, допустили в летописании своего княжества не только полное отсутствие каких-либо обвинений в адрес Александра Невского, но и положительные отзывы о его деятельности в 1252 году.

Можно было бы здесь и закрыть дискуссию. Но остается еще вопрос о том, какова действительная причина для появления ордынского смерча в сердце Руси.

Наиболее вероятных ответов два.

Вот первый из них.

По всей видимости, Неврюева рать обрушилась на Андрея Ярославича не в связи с какими-либо действиями его старшего брата Александра, а по его собственной вине. Впрочем, и вина Андрея Ярославича — относительная… Могущественный политик Южной Руси, князь Галицкий Даниил Романович, находился в сложных отношениях с Ордой. В первой половине 1250-х годов он ввязался в тяжелое, но в целом более или менее успешное противоборство с ордынским военачальником Куремсой. Позднее точку в этом конфликте поставит иной ордынский полководец, а именно знаменитый Бурундай: Даниилу Романовичу придется смириться и склонить голову перед ханом… Орда, по всей видимости, рассматривала Андрея Ярославича как потенциального (а может быть, и действительного) союзника Даниила Романовича. Очевидным знаком подобного союза или как минимум намерения его заключить стала женитьба Андрея Ярославича на дочери Галицкого правителя, состоявшаяся в 1250-м или, скорее, 1251 году.

Вскоре явился Неврюй…

Проще говоря, Андрей Ярославич, скорее всего, поплатился за смелый, но безрассудный шаг: он провел нить брачного свойства́ между собой и «незамиренным» противником Орды. Тесть его будет раздавлен позднее. А пока сам Андрей Ярославич спровоцировал, что называется, «превентивный удар». Вероятнее всего, правитель Владимирский знал о нависшей угрозе, нельзя исключить и того, что Андрей Ярославич получил от хана вызов, но, так или иначе, в Орду не поехал. То ли сама мысль о необходимости отвешивать поклоны безжалостному врагу представлялась ему омерзительной, то ли князь боялся принять смерть из-за подозрения в антиордынском союзе, то ли он недооценил решимость монголов нанести удар, поскольку не видел, не понимал своей вины. Всего-навсего женился… Что тут плохого?! Ордынское воинство разъяснило — что именно.