Полководцы XVII в

Эти же недостатки проявились и в других боях ополченцев со шляхетской конницей и немецкими пехотными ротами. Для широкого наступления требовалась хорошо вооруженная и обученная строю армия. Эту-то задачу и предстояло решить Михаилу Скопину-Шуйскому. А пока даже разрозненные, недостаточно организованные выступления народных ополчений ослабляли противника, отвлекали его силы от Великого Новгорода, где Скопин-Шуйский готовился к решительному наступлению на Москву, сокращали размеры территории, признававшей власть «тушинского вора».

Немецкий пастор Мартин Бер так оценивал ситуацию: «В феврале, марте и апреле месяцах вспыхнул бунт в северо-восточных пределах России: Вологда, Галич, Кострома, Романов, Ярославль, Суздаль, Молога, Рыбинск, Углич изменили Димитрию; со всех сторон являлись толпы необузданных крестьян, которые истребляли немцев и поляков с неимоверною злобою. Беда, если остервенится грубая чернь!»

Тушинские воеводы молили о помощи, причем настаивали, чтобы им обязательно присылали поляков или немцев — на русских сторонников «царя Дмитрия» надежды уже не было. Например, владимирский воевода просил «царика», чтобы «смиловался над ними, прислал ратных людей литвы», сначала — «роты две или три», а в следующем послании — «рот пять или шесть». Помощи воевода не получил, ведь подобные просьбы поступали в Тушино отовсюду.

4

Какую роль во всех этих событиях играл Михаил Васильевич Скопин-Шуйский?

Снятие осады Новгорода и отступление пана Кернозицкого открывали широкие возможности как для набора войска со всех новгородских «пятин», так и для свободных сношений с восставшими против интервентов северными и поволжскими городами. Молодой воевода сумел использовать эти благоприятные обстоятельства. Он начал «строить рать». К весне 1609 года в его распоряжении в Новгороде уже было пятитысячное русское войско. Новгород постепенно превращался в центр общерусской освободительной войны. Другим таким центром стала Вологда. Обычно в Вологду Скопин-Шуйский посылал грамоты для дальнейшей рассылки по всем северным городам. Через Вологду часто посылались «отписки» и царю Василию Шуйскому, потому что прямую дорогу на Москву перерезали поляки.

В своих грамотах Михаил Скопин-Шуйский не только призывал к борьбе с интервентами, но и давал советы, как организовать сопротивление, информировал о ходе переговоров со шведами, о своих сборах в поход к Москве, об общей военной обстановке. В свою очередь, царь Василий Шуйский посылал грамоты, подтверждая высокие полномочия Скопина-Шуйского, призывая оказывать ему всяческую помощь. Например, по приказу царя Соловецкий монастырь отослал в Новгород две тысячи рублей «на немецких ратных людей», и вскоре сам царь «отписал» в монастырь, что «та вся монастырская казна дошла».

Северные и волжские города отправляли в Новгород своих ходоков «для вестей». Грамоты Скопина-Шуйского имели силу указов, которым повиновались не только городские власти, но и царские воеводы. Они обязывались отпускать свои военные отряды «в сход, где велит быти государев боярин и воевода князь Михаил Васильевич Шуйский». Таким образом, Скопин-Шуйский фактически осуществлял на Русском Севере высшую государственную власть.

С февраля началась рассылка в восставшие города государевых воевод с военными отрядами. В результате этого, во-первых, восставшие получали опытных и умелых в военном деле руководителей, и, во-вторых, массовые народные выступления на местах против интервентов ставились под прямой контроль Михаила Скопина-Шуйского, приобретали более организованный характер. Естественно, первым городом, куда отправились воеводы, стала Вологда. Уже 9 февраля туда пришли «со многою силою» воеводы Никита Вышеславцев и Григорий Бороздин. Своих «ратных голов» посылал в Вологду и царь.

Кстати, это отвечало и желанию самих горожан, которые «не в одну пору» писали царю, чтобы к ним прислали «государева надежного крепкого воеводу». Так, например, по прямой просьбе галичан под Костромой появился царский воевода Давид Жеребцов.

Но прошлый печальный опыт полевых сражений с интервентами показывал, что для решительных военных действий всего этого мало — необходимо хорошо обученное и привычное к стройному бою войско, а именно такого войска у Михаила Скопина-Шуйского не было. Поэтому он активно вел переговоры со шведами о военной помощи.

28 февраля в Выборге стольник Семен Головин и дьяк Сыдавной Васильев подписали, наконец, договор со шведским королем. Шведы соглашались послать в Россию «за наем» две тысячи конных «збруйных» и три тысячи «добрых пешцев оружников», «да сверх тех наемных пяти тысяч человек сколько возможно король Карл пустит». Шведские военачальники обязывались быть у Скопина-Шуйского «в послушанье и в совете, а самовольством ничего не делати». Таким образом, формально шведское войско поступало под прямое командование русского военачальника.