Поллианна

– Ну, мы-то с тобой знаем, что такого быть не могло. Но сплетни! – возразил старик Том. – Подобных сплетен ни одна приличная барышня не потерпит. Ну, а тогда как раз у Мисс Полли и случился этот самый её роман, и закончился он, как ты понимаешь, неважно. Вот после этого-то она и замкнулась в себе. Поначалу даже знать никого не хотела. И сердце у неё стало как каменное.

– Да уж… Слыхала об этом, – ответила Нэнси. – Знаете, Мистер Том, я как его увидела, чуть в обморок не упала! Они ведь бог весть сколько лет враги! Но всё же я провела его в гостиную и доложила о нём, как полагается.

– А она что? – затаил дыхание Старик Том.

– Сперва ничего. Она ведь сейчас вся такая странная… Я даже подумала, что она не слышит, и хотела было ей повторить, но тут она говорит, мол, передайте Мистеру Пендлтону, что я сейчас подойду. Ну, я пошла и передала. А потом бегом сюда сообщить вам новость! – закончила свой рассказ Нэнси и снова украдкой взглянула на дом.

– Хм! – только и сказал Старик Том и вновь принялся за работу.

Тем временем сидевший в парадной гостиной Мистер Пендлтон вскоре услышал торопливые шаги, и в следующее мгновение в дверях стояла сама Мисс Полли! Он попытался встать, но она запретила ему жестом. Однако же, руки она ему не подала, а лицо её выражало лишь холодную сдержанность.

– Я пришёл узнать, как чувствует себя Поллианна, – без предисловий начал он.

– Благодарю вас. Пока без изменений.

– То есть… Не будете ли вы так добры посвятить меня в подробности? – в этот раз его голос дрогнул.

Страдание исказило лицо Мисс Полли.

– Ах, если бы… я только могла!

– Как я понял, они вам неизвестны?

– Да.

– Но что говорит доктор?

– Боюсь, что доктор Уоррен и сам… в неведении… Он списался со специалистом из Нью-Йорка. Они тотчас же назначили консилиум.

– Но… какие повреждения она получила?

– У неё незначительный порез, пара синяков и… И травма позвоночника, которая, боюсь, и является причиной паралича нижних конечностей.

Мистер Пендлтон издал тихий стон. Наступило тягостное молчание. Затем он хрипло спросил:

– А как она… это воспринимает?

– Она не знает, как всё обстоит… на самом деле. А я не могу ей сказать…

– Но ведь она, должно быть, догадывается?

Мисс Полли поднесла руку к горлу. С тех пор, как с Поллианной случилась беда, этот жест стал для неё привычным.

– Да, разумеется. Она знает, что не может… двигаться. Но она думает, что у неё сломаны ноги. Говорит, что рада, потому что месяц или два полежать с переломом, как вы – это лучше, чем заболеть, как Миссис Сноу; дескать, перелом срастается – и человек выздоравливает, а неизлечимая болезнь может на всю жизнь приковать к постели! Подобную чушь она несёт непрерывно, и мне кажется, что я… лишаюсь рассудка!

Затуманенными от слёз глазами Мистер Пендлтон разглядел перед собой искажённое горем лицо Мисс Полли. Ему невольно вспомнились слова, сказанные Поллианной, когда он в последний раз просил её к нему переехать: «Разве я могу бросить свою тётю Полли – теперь?!»

И с трудом овладев эмоциями, он сказал так мягко, как только мог:

– Вы даже не представляете, Мисс Хэррингтон, как настойчиво я уговаривал Поллианну перейти ко мне жить!

– Поллианну – к вам жить?!

Тон её голоса заставил Мистера Пендлтона слегка поморщиться. Однако и его голос вновь сделался чужим и холодным:

– Да; я намеревался удочерить её – юридически. И, разумеется, назначить своей наследницей.

Услышав это, сидевшая напротив него Мисс Полли немного смягчилась. Ей неожиданно пришло в голову, какую блестящую будущность обеспечило бы Поллианне это удочерение. И она задумалась о том, была ли Поллианна достаточно взросла и корыстна, чтобы соблазниться деньгами и положением этого человека.

– Я очень привязался к Поллианне, – продолжал Мистер Пендлтон. – Я привязался к ней не только оттого, что она напоминает мне свою мать, но и… оттого что она – такая, как она есть! Я был готов отдать вашей племяннице всю ту любовь, которая оставалась невостребованной в течение двадцати пяти лет…

«Любовь!» Мисс Полли вдруг вспомнила, из каких побуждений она сама в своё время решилась взять этого ребёнка, и одновременно с этим воспоминанием в её мозгу всплыли слова самой Поллианны, сказанные не далее как сегодня утром: «Знаете, как приятно, когда кто-то родной называет тебя лапочкой?» И вот в один прекрасный день этой истосковавшейся по душевному теплу малышке предлагают любовь, которая не угасла за двадцать пять лет! А ведь она уже достаточно взросла, чтобы поддаться такому искушению! Сердце Мисс Полли больно сжалось от этих мыслей. Однако ещё больнее оно сжалось, когда она осознала всю безотрадность своего дальнейшего существования без Поллианны!

– И что же? – спросила она.

Услышав, как дрогнул её суровый и надменный голос, Мистер Пендлтон грустно улыбнулся.

– Она не согласилась, – ответил он.

– Почему?

– Она не захотела с вами расставаться. Бедняжка говорила, что вы были к ней очень добры. Она решила остаться у вас и сказала, что вы, по её мнению, тоже желаете, чтобы она осталась, – закончил он, с видимым усилием поднявшись со стула.