∀поллон против Олимпа

Пифия Афиногенова постаралась привести душу в порядок, но как-то судорожно, и с первого раза заветные струны мира не проступили. Мелькнула мысль: а вдруг в этом «отстранённом» положении относительно здешних событий она лишилась доступа к струнам?!..

За те мгновения, в которые Ленка пыталась «поймать фокус», Аполлон обежал кровать с Сивиллой, хотя мог бы двигаться и напрямую, и попробовал схватить Афину за плечи.

Разумеется, из его бессмысленной затеи получилось совсем не задуманное.

Афина оказалась столь же прозрачной для Ромашкина, как и всё остальное, поэтому он с разбегу влетел в её тело. Забежал почти идеально, с перепуга постарался схватить чашу, полностью воспроизведя позу мудрой богини.

В этот момент и произошло то, что Аполлон назвал потом слиянием.

По факту он попросту перехватил управление телом бессмертной. Всё случилось мгновенно, не было никакой борьбы разумов, которая так притягивала когда-то фантастов, описывавших захват тела чужаком. Чувства накатили не из приятных — будто на миг в студень превратился, а потом сам-то затвердел, только словно в слизи весь... Неуютно, противно, отвратительно. Но терпимо.

Аполлон сделал три шага в теле Афины, повернул голову к Ленке и сказал:

— Зырь, я обзавёлся оболочкой.

У пифии челюсть отвисла. Девушка видела весёлую физиономию друга сквозь волевое лицо Паллады, и это было настолько дико, что отчётливо пахло сумасшествием.

— Останавливай уже время, — нетерпеливо подогнал Ромашкин.

Захлопнув рот, Ленка повторно сконцентрировалась, и струны проступили.

Успокоив их звучание ладонями, пифия Афиногенова погрузила мир в очередной стоп-кадр.

Парень вышел из тела Афины, вынося из её рук попутно и чашу.

— Никогда такой жути не видела, — выдохнула Ленка. — А с ней ничего не случится?

— А что с ней случится?! — удивился Ромашкин. — Я чуть не выронил, но вот, удержал.

— Я не про чашу, а про неё, — Ленка указала на Палладу.

Аполлон бережно поставил чашу на постель.

— Да ничего с ней не произошло, слияние типа. Ну, пару шагов сделала и замерла. Нам надо спешить, пока ты опять не устала. Кирилл рассказал, что эти вот сеансы отнимают у тебя энергию. Я отволоку эту бабу куда-нибудь, а потом решим, как действовать дальше. Есть идея всё-таки попробовать воздействовать на чашу твоей кровью.

— Хорошо, только не задерживайся.

Обхватив Афину за талию, Ромашкин пожелал очутиться на утёсе. Перенеслись.

— Круто, — прошептал студент, и придумал новый пункт назначения.

«Олимп» звучало абстрактно, поэтому Аполлон заказал появиться на Олимпе, притом возле Зевса. Туда и попал.

Пиршественная зала поражала размерами и роскошью. Мрамор, золото, золото, мрамор, россыпи драгоценностей по углам, пирующие боги. Точнее, скульптурная композиция «Пьянка олимпийцев». Зевс как раз собирался осушить кубок.

Оставив Афину напротив Тучегонителя, Ромашкин пробежался до столов, схватил яблоко, вернулся к верховному богу, вытащил из его руки кубок и вложил яблоко.

Посмотрел на содержимое кубка. Понюхал. Манящий запах. Пригубил.

Вкусно!

Вот это напиток богов! В голове взорвался фейерверк удовольствия, по сосудам стремительно растеклась блаженная нега и тёплым коконом обняла тело. Радость бушевала в душе Ромашкина, словно самый свирепый шторм. Спала пелена с глаз: мир стал простым и прекрасным, все заботы оказались мизерными затруднениями, не имеющими значения.

«Стоп! Да это же тот самый нектар, о котором рассказывал Омерос!» — дошло до Аполлона.

В панике Ромашкин пожелал перенестись к подруге.

— Ты что так долго! Я больше часа тебя жду! — Ленка накинулась на Аполлона с кулаками, но резко осадила.

Парень словно в истукана превратился! Он медленно-медленно поднимал руки с золотым кубком и неторопливо выпучивал глаза.

Пифию Афиногенову осенило: неугомонный Полька махнул нектара. Впрочем, в кубке ещё было много.

— Как не вовремя! — Ленка досадливо топнула. — Почему я не прыгнула с ним?

— Действительно, почему? — в комнате появился Аид.

Испуганная пифия не сразу разглядела в чертах его лица физиономию Кирилла, слияние «бога из машины» и владыки подземного царства было более полным, чем Полькино с Афиной. Может быть, из-за того, что Кирилл был здешним «отцом-основателем», а возможно, Аид и он были ближе физиономически.

— К чему этот маскарад? — произнесла Ленка.

— Мне кажется, так страшнее, — пояснил Кирилл, подходя к Ленке, но понятнее не стало.

Студентка ждала продолжения. «Бог из машины» сказал:

— Осваиваю открытие Аполлона. Но не суть. Из услышанного на собрании богов получается, вы здесь крепко застряли. Может быть, навсегда.

Кирилл развёл руки в стороны. В правой блеснул меч.

— И, возможно, это к лучшему.

XLII

Онегину пришло извещение,

что заболел его дядя.

Из школьного сочинения

Хотелось верить, мол, неудачная шутка, тупой розыгрыш, дурная игра... Что-то в глазах Аида-Кирилла подсказало Ленке: бояться действительно надо. Пифия Афиногенова сделала первое пришедшее на ум, — схватила тормозного Аполлона за руку и перенеслась с ним на всё тот же утёс.